– Я и так знаю.

Девочка не поняла его, но снова промолчала. Снова приходила боль, она была уже громче шипения травы, но пока еще тише настырной сирены. Девочка жевала и терпела, Куарэ молчал, а город у ангельских ног – или все же подножия – кипел туманом.

И все изменилось.

Над склоном вдруг стало дымно, громко, и девочка вскрикнула от боли в глазах, от боли в ушах, просто от боли. Город вскипел с новой силой – огнем, а потом и дымом. Ангел начал меняться, но как – она рассмотреть не успела. Толчок швырнул ее лицом в землю. «Мой бутерброд», – подумала девочка и увидела вспышку. Даже сквозь землю и уж тем более – сквозь веки. В глубине холма как будто бы ударил колокол, потом все задрожало, и девочка уже не слышала своего крика. Больно было ей, земле – и Ангелу.

Ангелу – недолго.

Девочка привстала, опираясь на ломкие руки. В голове было даже не больно – пусто, и она смогла встать на колени. Коленки выпачкались в соке травы.

Ни города, ни Ангела не было: на их месте возвышался другой гигант – уродливый, огненно-черный и яркий. Его подножие раздувалось куполом, а вершина пачкала безумно-синее небо, которое вдруг выгорело до белизны.

В ушах у девочки звенело, она оглянулась. Серж Куарэ стоял, стиснув кулаки, испачканный землей и травой. «Гори», – прочитала девочка по его губам. И снова: «Гори». И еще раз. И еще.