– Там живет кто-нибудь? Может быть, кто-нибудь входит и выходит?

– Туда никто по доброй воле не ходит. Даже на спор, – твердо сказал один из мальчишек.

Мэйбел выразительно посмотрела на Эви, словно говоря: «Вот видишь?».

– Что ж, а мы… пойдем. Это… на спор. Для нашего женского клуба, – сообщила им Мэйбел.

Тот мальчик, что постарше, сокрушенно покачал головой:

– Вы себе могилу роете, мисс.

– А не хотите ли вы заработать десять центов, ребята?

Мальчики дошли с ними до угла улицы – дальше, как они сказали, ходить им не разрешалось.

– Если мы с мисс О’Нил не вернемся через полчаса, вызовите полицию, – проинструктировала их Мэйбел.

– Мы не станем вызывать полицию даже ради папы римского. Она еще хуже, чем сам дом.

– Ладно, тогда если мы не вернемся через полчаса, бросьте мяч в одно из окон со всей силы, а потом бегите за родителями. Пойдет?

– Но это наш единственный мяч.

– Пятьдесят центов, – непоколебимо сказала Эви.

– За пятьдесят центов? Мисс, да я брошу лучше Бэйба Рута.

– Чудненько! – Эви вручила каждому из них по четвертаку. – Так, оставайтесь здесь и продолжайте играть как ни в чем не бывало, но глаз не сводите с дома. Вы – рыцари, которым доверили ответственную миссию.

– Чего?

– Короче, палите как следует эту развалину и не смейте сваливать, пока мы не вернемся, – процедила Эви. Она заставила ребят по-уличному поклясться и поплевать на землю, и затем они с Мэйбел рука об руку направились в логово убийцы.

В прежние времена дом был очень красивым: декоративные башенки, застекленная терраса, высокие стрельчатые окна, два дымохода от каминов и один очень широкий, совершенно непонятного предназначения. Теперь все окна были заколочены, осталось только два, да и те были загорожены деревянными жалюзи, державшимися на проржавевших гвоздях и грозящими в любой момент отвалиться. Двойные дубовые двери посерели от времени. Там, где раньше висела дверная колотушка – сейчас ее уже украли, – остались царапины на древесине. Дверь была заперта.

– Где-то должен быть вход, – сказала Эви. – Надо поискать как следует.

Она споткнулась о валявшийся на земле кулек. Это оказалась кукла с потрескавшимся фарфоровым лицом. Вокруг трещин уродливой зеленью расползлась плесень.