– Да, это ты в точку, – пробормотал Вудхауз.

– Мисс О’Нил! Джон Линден из «Готемского Вестника». Как насчет эксклюзива для нашего издания?

– Патрисия Рэйди из издательства «Херст», мисс О’Нил. Девушки должны держаться вместе, как считаете?

– Куколка! Посмотри сюда, на меня! Улыбку! Умничка!

Они принялись выпрашивать у нее историю с криками «Мисс О’Нил, Мисс О’Нил!». Ее имя повторяют на Манхэттене, в центре мира.

– Кому из нас вы можете обещать эксклюзив? – крикнул кто-то из репортеров.

– Это зависит от того, у кого из вас есть джин, – ответила Эви, и толпа взревела довольным смехом.

Вудхауз слегка сдвинул шляпу назад и подошел к ней.

– Твой старый приятель Вудхауз из «Дэйли Ньюс». Ты ведь не в обиде на меня, правда? Ты же знаешь, что я всегда берегу для тебя тепленькое местечко, Царица Савская. Мой карандаш остер – почти так же, как твой язык. Как насчет того, чтобы сотрудничать с нами, милая?

Эви оглянулась назад, на Уилла и Джерихо. За их спинами безмолвно возвышался музей. Вокруг сотнями золотых огней сиял город.

– Мисс О’Нил. Эви? – Вудхауз коснулся карандашом блокнота, готовый писать.

– Дядя не был до конца с вами откровенен. Особые силы – сверхъестественные силы – были привлечены для того, чтобы покончить с делом Манхэттенского маньяка. Мои силы.

Репортеры принялись болтать все разом, раздались удивленные восклицания.

Эви подняла руки.

– Поскольку мы все в Нью-Йорке и не жалуемся на дремучесть и отсталость, вы наверняка пожелаете увидеть все своими глазами. Вы сможете принести пользу наконец, мистер Вудхауз.

Репортеры засмеялись, а парень нагнулся в угодливом поклоне:

– Твое желание – закон для меня.

– Прекрасно. Не мог бы ты вручить мне что-нибудь из твоих вещей? Перчатку, часы – что угодно сгодится.

– Ее больше всего устроил бы твой бумажник, – подколол один из репортеров.

– Главное, чтобы не сердце, Томас, – заметил другой.