Говард Браун, сделав паузу, внимательно посмотрел на сына.

— А зачем тебе я? — спросил Генри, который хоть и помогал отцу, но всегда держался в стороне от политики.

— Завтра в Сайбург, Тайрин, Корнуэл и Даутсон отправятся делегации с предложением об оборонительном союзе, во главе которого встанет Нант. И ты, сын мой, должен будешь возглавить одну из них…

— Но я… я не гражданин, отец…

Альбиносы метрополии попадали под действие «Акта о чистоте человеческой расы» и были ограничены в своих правах. В частности, им не разрешалось быть государственными служащими.

— Это уже не играет никакой роли. Акритской метрополии больше нет. Сегодня вечером, — Говард наморщил лоб, — по информационным каналам выступит Император Льюис, который отречется от короны…

— Откуда ты это знаешь? — Браун — младший вопросительно посмотрел на отца, который сам, впрочем, удивился тому, что его сын не знает то, о чем уже вовсю судачат в городе.

— Император уже отрекся, выступление будет идти в записи… — ответил глава оружейников. — Так что теперь, сын мой, для тебя открываются новые горизонты…

* * *

Полковник Орокин склонился над кроватью, разглядывая угловатые черты лица Клауса фон Эггерта, который спал безмятежным медикаментозным сном. Атмосфера лазарета «Черной звезды» была наполнена запахами стерильности, смешанными с оттенками горячей похлёбки, стоявшей на многоуровневой тумбе.

— Как он? — спросил Орокин, повернувшись к Рамине, которая в данный момент перебирала ампулы с различными лекарствами.

— Сканирование выявило дегенеративные изменения в коре головного мозга, — ответила она, не оборачиваясь. — Судя по всему, это наследственное заболевание, проявившееся в зрелом возрасте…

— Мы можем ему чем — то помочь? — полковник отвлекся от созерцания спасшего его человека и, подойдя сзади к Рамине, обнял её за талию.

— Да, на данной стадии — это обратимый процесс для медицины моего родного города, где биотехнологии играют весьма заметную роль. Но здесь мы ничем не сможем ему помочь — деменция будет и дальше прогрессировать. Пока она ограничивается нарушением памяти, но уже налицо личностные изменения, которые в итоге закончатся нарушением речи, движений, а также различных видов восприятия реальности, — закончив манипуляции с ампулами, Рамина повернулась лицом к полковнику и посмотрела ему в глаза. — Уэйн, я очень скучаю по дому, ты обещал мне, что я обязательно туда вернусь…

— Да, я обещал, но гибель Прайса внесла в мои планы сумятицу и спутала все карты…

— Уэйн, — Рамину захлестнула ностальгия по родным местам, где она не была уже более двух лет, — что тебе мешает отпустить меня?