А почему бы мне самому не воспитать его?

Эгги вдруг понял, что эта мысль постоянно крутилась у него в голове – с того самого момента, как он заглянул в мешок и увидел там крошечное дитя. Когда-то и ты был отцом. Хорошим отцом. А когда случился вооруженный грабеж, то ты ничего не смог поделать.

Второй шанс… он получил второй шанс поступить правильно, все исправить в своей жизни…

Эгги внезапно почувствовал, как его окрыляют надежда и непреодолимая любовь к жизни. Он направился к эскалатору, который должен был вот-вот поднять его на поверхность.

А затем ребенок заплакал.

Это был не мягкий, приглушенный плач только что проснувшегося дитя, а скорее вопль недовольного. Очень громкий и пронзительный. С десяток людей на платформе, которые шли своей дорогой и не смотрели на него, теперь дружно повернулись в его сторону.

Ребенок снова заплакал.

Может быть, он хотел есть? Ребенок как ребенок, но Эгги сразу понял, как это выглядело со стороны: какой-то грязный бомж несет ребенка, завернутого в вонючее одеяло.

Эгги увидел, как многие сунули руки в карманы и достали сумочки, после чего у каждого в руке оказался сотовый телефон.

Он повернулся к эскалатору.

Навстречу вышла какая-то женщина.

– Остановитесь!

Эгги бросился бежать, стуча почти новыми ботинками о металлические ступени эскалатора. Позади он расслышал аналогичный стук – за ним пустились в погоню.

Первый эскалатор поднял его на основной этаж станции. Еще один эскалатор, и он уже мог оказаться где-то на улице. Здесь людей было больше, все разъезжались по домам из баров или после поздних смен.

– Прочь с дороги!

Эгги побежал, схватив мешок с ребенком обеими руками. Ноги его не слушались. Он был уже на пределе.