– Вот дерьмо! – сказал он вдруг.

Уэнди оторвалась от созерцания спящего сына.

– Что такое?

– Да так, ничего.

Он просматривал пьесу с нараставшим внутри раздражением. Как он мог думать, что у него получается нечто путное? Это была какая-то юношеская проба пера. Таких пьес уже написаны тысячи. Но хуже всего то, что он понятия не имел, как закончить ее. А ведь совсем недавно финал вырисовывался четко. Денкер в припадке необузданной ярости хватает каминную кочергу и забивает ею Гари до смерти. А потом, стоя над трупом с окровавленной кочергой в руках, выкрикивает в зрительный зал: «Оно где-то здесь! И я непременно его найду!» Затем, когда огни рампы меркнут, а занавес начинает медленно закрываться, публика видит окровавленное тело Гари, в то время как Денкер бросается к книжным полкам, начинает рыться в фолиантах, разглядывает их и сбрасывает один за другим вниз, все больше отчаиваясь. Джеку казалось, что это нечто настолько хорошо забытое старое, что может сойти за новаторство, – вполне достаточно, чтобы помочь трагедии в пяти актах быть с успехом поставленной на Бродвее.

Но в последнее время, помимо его увлечения историей «Оверлука», надолго отвлекшего от работы, произошло кое-что еще. У него самого коренным образом изменилось отношение к действующим лицам. И это было действительно нечто новенькое. Прежде ему нравились все его персонажи, как положительные, так и отрицательные. И он считал, что это очень хорошо. Подобный подход позволял ему видеть каждый характер всесторонне и более ясно понимать мотивы поступков героев. Любимым из написанных им рассказов оставалась опубликованная в небольшом журнальчике «Литературная контрабанда», издававшемся на юге штата Мэн, новелла под названием «Обезьяна среди нас». В ней повествовалось о педофиле, который собирался покончить с собой в нищей меблированной квартирке. Педофила звали Пол Делонг, но среди друзей он был известен под кличкой Обезьяна. Джеку этот его герой был необыкновенно симпатичен. Он понимал его и сочувствовал порочным страстям, зная, что не один Пол нес ответственность за совершенные в прошлом три изнасилования и убийства. Началось все с никудышных родителей. Отец – тяжелый на руку пьяница, каким прежде был собственный папаша Джека. Мать – бессловесное и безвольное ничтожество, годившееся только для уборки дома и мытья посуды. Гомосексуальный опыт, полученный еще в начальной школе. Публичное унижение. Еще более тяжкие моральные страдания в старших классах и в колледже. Однажды его все-таки арестовали и отправили в лечебницу для душевнобольных за то, что он обнажился перед двумя маленькими девчушками, сошедшими со школьного автобуса. Но затем случилось и вовсе непоправимое: Делонга выписали из лечебницы и, можно сказать, выкинули на улицы большого города, потому что главный врач посчитал его полностью излечившимся. Фамилия врача была Гриммер. Причем Гриммер знал, что Пол все еще страдает общественно опасным синдромом, но все равно написал положительное заключение, позволившее пациенту покинуть крепкие стены психиатрической клиники. Гриммер тоже нравился Джеку и как личность вызывал у него симпатию. Ведь ему приходилось прикладывать колоссальные усилия, чтобы поддерживать в рабочем состоянии нищую лечебницу, на которую местные политиканы, заинтересованные только в голосах избирателей, выделяли из местного бюджета жалкие гроши. Мест в больнице катастрофически не хватало, а Гриммер видел, что Обезьяна умеет нормально общаться с людьми, не гадит себе в штаны, не пытается пырнуть санитара ножницами. И он не считал себя Наполеоном. Поэтому отвечавший за Делонга врач решил, что у того есть шанс выжить на воле. К тому же опыт подсказывал, что чем дольше человек находится под замком в больнице, тем больше хочет провести за решеткой всю жизнь, страшась свободы, как наркоман страшится остаться без дозы. А койки в больнице требовались параноикам, шизофреникам и прочим буйно помешанным; людям, утверждавшим, что их похищали инопланетяне на летающих тарелках, матерям, поджигавшим гениталии собственным детям с помощью «биковских» зажигалок, безнадежным алкоголикам, пироманьякам, клептоманам, одержимым маниакально-депрессивным психозом и склонностью к самоубийству. Вот в каком жестоком и грубом мире мы живем, детка. И если твоя нервная система даст малейшую слабину, то уже к тридцати годам она начнет разваливаться на части под давлением окружающей реальности. Да, Джек понимал проблему, вставшую перед Гриммером. Хотя он, разумеется, сочувствовал и малолетним жертвам Делонга, и их родителям. И Обезьяне. Пусть читатель сам решает, кто здесь более всех виноват. В те дни Джек не хотел становиться дешевым моралистом. Судейская мантия плохо сидела на его плечах.