Дэнни вращал ключ до тех пор, пока это было возможно, а потом вынул его. И часы с тиканьем пошли. Шестеренки завертелись. Большой маятник закачался вперед-назад. Ожили стрелки. Если держать голову неподвижно, а глаза широко открытыми, можно было видеть, как минутная стрелка медленно перемещается, чтобы примерно через сорок пять минут сойтись с часовой. У цифры XII.

(И Красная смерть властвовала повсюду.)

Он нахмурился, а потом стряхнул с себя эту мысль. Она не имела для него никакого смысла.

Дэнни снова протянул указательный палец и подтолкнул минутную стрелку вперед к двенадцатому часу, заинтригованный тем, что может произойти. Ясно, что это не часы с кукушкой, но стальной рельс наверняка предназначался для какой-то цели.

Раздалась серия чуть слышных тресков и щелчков, а потом часы начали вызванивать мелодию «Голубого Дуная» Штрауса. Перфорированный рулончик ткани шириной не более двух дюймов стал разворачиваться. Несколько медных молоточков поочередно поднимались и опускались. Из-за циферблата по блестящему рельсу выплыли две фигурки балетных танцовщиков. Слева была девушка в пышной пачке и белых чулочках, справа – юноша в черном трико и балетных туфлях. Руки они держали изогнутыми над головами. Фигурки встретились посередине, как раз напротив цифры VI.

Дэнни обратил внимание на едва заметные желобки у них по бокам чуть ниже подмышек. Стержень вошел в эти желобки, а зубцы на нем начали вращаться. Продолжал звенеть «Голубой Дунай». Руки танцоров опустились и сомкнулись друг вокруг друга. Юноша перекинул девушку через голову, а потом сам развернулся на стержне. Теперь обе фигурки лежали, причем голова юноши ушла куда-то глубоко в складки балетной юбки девушки, а ее лицо уперлось ниже пояса в его трико, и они начали делать конвульсивные механические движения.

Дэнни наморщил нос. Они целовали друг другу пиписьки. Его просто тошнило при виде этого.

Но уже через несколько секунд движение возобновилось в обратном порядке. Юноша крутанулся и перевел девушку в вертикальное положение. Дэнни показалось, будто они понимающе кивнули друг другу, прежде чем воздеть руки над головами. Затем фигурки скрылись там, откуда появились, а звуки «Голубого Дуная» смолкли. Часы начали отбивать первые удары.

(Полночь! Пробило полночь!)

(Маскам – ура!)

Дэнни резко развернулся вместе с креслом, чуть не свалившись с него. Бальный зал был пуст. Сквозь сдвоенное, как в соборах, окно он мог видеть, что снова пошел снег. Огромный ковер (который, конечно, сворачивали, когда начинались танцы), богато украшенный узорами из красных и золотых нитей, устилал пол. По его периметру были установлены маленькие столики на двоих, а стулья стояли перевернутыми, устремив в потолок свои тонкие паучьи ножки.