С коротким звяканьем снова включилась надпись «НЕ КУРИТЬ».

– Говорит командир воздушного судна, – сообщил бархатистый баритон с едва заметным южным акцентом. – Мы готовы приступить к снижению в международном аэропорту Стейплтон. К сожалению, полет получился не слишком гладким, за что я приношу вам свои извинения. Посадка также может пройти в не совсем благоприятных условиях, хотя особых трудностей возникнуть не должно. Пожалуйста, обратите внимание, что предупреждения «ПРИСТЕГНУТЬ РЕМНИ» и «НЕ КУРИТЬ» снова включены. Желаю вам приятно провести время в Денвере и его окрестностях. Надеюсь уже скоро…

Лайнер провалился в очередную воздушную яму, куда падал несколько секунд со скоростью лифта. У Холлорана в желудке творилось нечто неописуемое. Сразу несколько пассажиров – причем не только женщины – завопили от страха.

– …уже скоро увидеть вас на борту очередного рейса авиакомпании «Ти-дабл-ю-эй».

– А вот это вряд ли, – произнес кто-то за спиной Холлорана.

– Какая нелепость, – сказала вдруг сидевшая рядом с Холлораном дама, вложила в свою книжку верхнюю часть упаковки спичек вместо закладки и закрыла ее. – Для того, кто, как вы, был свидетелем грязных маленьких войн или, подобно мне, вникал в чудовищную аморальность долларовой дипломатии ЦРУ… жесткая посадка самолета представляется событием, вообще не заслуживающим внимания. Я права, мистер Холлоран?

– На все сто, мэм, – выдавил он из себя, глядя на снежные завихрения за иллюминатором.

– Позвольте поинтересоваться, как ваша стальная пластина реагирует на все это?

– О, как раз с головой сейчас все в полном порядке, – ответил Холлоран. – Зато желудок творит чудеса.

– Мне, право, жаль. – И она вернулась к чтению.

Их самолет снижался сквозь непроглядную белоснежную мглу, и Холлорану невольно вспомнилась катастрофа, которая несколькими годами ранее произошла в бостонском аэропорту Логан. Условия были примерно такие же, только в Бостоне причиной нулевой видимости стал не снег, а густой туман. Лайнер задел выпущенными шасси подпорную стену в конце взлетно-посадочной полосы. И от восьмидесяти пяти человек, находившихся на борту, осталось лишь кровавое месиво.

Он бы не так боялся, если бы речь сейчас шла о его индивидуальной судьбе. В этом мире он остался практически один, и на его похороны явится горстка людей, с которыми он вместе работал, да старый плут Мастертон, который по крайней мере выпьет за упокой его души. Но мальчик… От него зависел мальчик. Вероятно, он был единственной помощью, на которую тот мог рассчитывать, и ему очень не понравилось, как резко оборвались слова ребенка в последний раз. Холлоран никак не мог выкинуть из головы тех странных зверей в живой изгороди, которые, казалось, обладали способностью двигаться…