— Да, это был он. Петтери у нас вроде народного дружинника. Он никому не желает зла, но вмешивается во все, он живет в соседнем дворе. Хотя на приличном расстоянии. Но я не удивлюсь, если он здесь появится. Так что лучше всего, если вы поскорее отсюда уберетесь.
Лассе вздохнул и посмотрел в окно.
— Нам надо выспаться, — сказал он.
Лассе со значением посмотрел в сторону Иды, и Долли кивнула ему в ответ.
— К тому же… — продолжил Лассе, подойдя к Иде и взяв ее за руку, —
Они вместе стали рассматривать рану. Она была длиной не больше двух сантиметров, края — нормального светло-розового цвета. Особой боли Ида не чувствовала.
— Эти птицы, — сказал Лассе, — и тот волк в лесу, ты помнишь, что я рассказывал, не совсем обычные чайки.
Долли пошла с Идой в туалет и промыла ей рану.
— Тут одного мыла недостаточно, — вмешался Лассе, — тут нужен спиртовой раствор, если у тебя такой имеется.
Долли начала рыться в шкафчике в ванной, Лассе сжал челюсти.
— Что там в шкатулке? — спросил он.
— Шкатулка в холле, — ответила Ида.
Лассе вышел из ванной, Долли начала промывать рану ватным тампоном, смоченным хлоргексидином. Сильной рукой она ловко взяла Иду за запястье и поднесла его к свету.
Когда Ида выглянула из двери ванной, Лассе опять стоял за дверью, держа в руках шкатулку. Он пристально смотрел на девушку.
Взгляд был черным.
42
42
До двух часов дня оставалось нескольких минут. Микаель выбрал вход со стороны улицы Кларабергсгатан, наискось прошел через весь универмаг «Оленс» — до чего омерзительна эта вульгарная рождественская круговерть, какая безответственность, подумал он, и вошел в один из лифтов со стороны улицы Местер Самуельсгатан. Он доехал до четвертого этажа и вошел в кафе. Почти все столики были пусты. Он посмотрел на настенные часы, было ровно два часа дня.
За одним из столиков вплотную к закрытой террасе сидел тщательно причесанный мужчина тридцати лет.