— Плевать я на них хотел, — сообщил Давыдов, скалясь. — Я на них на всех плевать хотел! Они — пережиток прошлого!

— Ну, я бы не был так категоричен, — Новицкий потер щеку, а потом висок. Чувствовалось, что ему неудобно перед Давыдовым, но работа есть работа. — Вполне современная тенденция. Даже слишком современная, как теперь видно.

— Лады, — сказал Давыдов зло, чувствуя, как заводится. — Посмотрим, какая она современная! Скандал так скандал! Может, мне для полного счастья именно этого и не хватало! Кто тут хочет комиссарского тела?

В магазине действительно было многолюдно, и это сразу же погладило давыдовское эго по шерсти — любому писателю приятно, когда на него ходят посмотреть и послушать.

Собралось больше сотни читателей самого разного возраста, от 18 до 80. Причем Денис сразу же выхватил из общей массы лиц несколько знакомых — тех, что называются завсегдатаями клуба и сопровождают любимого сочинителя на всех доступных мероприятиях, глядя на него преданным взглядом.

Народ общался, покупал книги, пил кофе, минералку и (наметанным глазом он сразу обнаружил нарушителей дисциплины) попивал что-то из маленьких карманных фляжек.

Выходящего из подсобки Давыдова заметили, тесноватый зал загудел, зашевелился, кто-то даже попытался аплодировать, но на него шикнули. Денис, раздавая улыбки, прошел к своему месту в торце помещения, чувствуя себя манекенщицей на дефиле.

Он уселся в кресло, стараясь не морщиться — болела зашибленная при падении спина и ныл левый локоть, которому тоже досталось, — попробовал микрофон.

— Добрый всем вечер, — поздоровался Денис и призывно помахал здоровой рукой. — Садитесь! Мы начнем через минуту!

Он положил микрофон на столик.

Рядом с ним нарисовался Новицкий, проскользнувший к импровизированной сцене по стеночке.

На лице издателя приклеилась слегка напряженная улыбка, а в руках две чашки горячего эспрессо.

— На входе две телегруппы, — сообщил он негромко.

— Гм, — сказал Давыдов, прихлебывая ароматную обжигающую жидкость.

— Вот и я говорю, — кивнул Новицкий, устраиваясь в кресле. — Это «ж-ж-ж-ж-ж» неспроста. Готовься, друг мой… Ты как?

— Лучше не бывает, — отозвался Денис, оглядывая зал. — Как пионер! К борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза всегда готов!

— Хорошая память, — заметил Новицкий, источая медовые улыбки в объектив камеры, которую устанавливали прямо перед ними двое молодых людей спортивной наружности. — Ларисе очень понравится…

Сама Лариса выдвинулась на позицию, не выходя в первый ряд, можно сказать, осталась в народе, усевшись за столик слева от сцены, и смотрела на Давыдова взглядом усталого энтомолога, завидевшего банального таракана. Лариса Ивановна не любила Дениса со всем жаром нерастраченного женского темперамента, а его к 50 годам накопилось немало.