— А, Кабал, — хихикает Мунинн.

— Какой очаровашка. Должно быть, последнее время он чувствует себя великодушным. Недавно выплатил солидный долг. Это совсем на него не похоже. У меня было впечатление, что он переживает трудные времена.

— Он не сказал, где взял деньги?

— Мне и в голову не пришло спросить. Думаешь, он имеет какое-то отношение к нашим мигрирующим антилопам гну?

— Определённо. Я думал, что он выпустил Бродячих, чтобы свести какие-то старые счёты, но раз он внезапно оказался при деньгах, возможно, он сделал это для кого-то другого.

— Кому это могло понадобиться?

— Если бы я мог понять, чего они хотят, возможно, я бы понял, кто за этим стоит. Выпустив всех этих мёртвых ублюдков в туннелях, будет сложнее сказать, кого заказали, а кто просто бегал недостаточно быстро. Сперва я подумал, что это вышедшая из-под контроля междоусобица Саб Роуз, но сегодня на меня напала пара Лакун, и я практически уверен, что их послала Золотая Стража.

— Странное сотрудничество.

— Что это? — спрашивает Джонни.

Он держит в руках скульптуру, выглядящую как тарантул с крыльями.

Это паучье божество, которому поклоняются туземцы маленького острова между Японией и Россией. Раньше они ловили больших пауков, пришивали им к спинам крылья и бросали со скалы, чтобы те могли улететь в небо к великой Паучьей Матери. Пауки, конечно, не столько летали, сколько плюхались в море. Они были не особо умными людьми и исчезли вместе со своим островом в результате вулканического несчастного случая.

— Есть ещё кто-нибудь, кто недавно выплатил тебе долг?

— Был один странный случай на днях. Ты знаешь Коралин и Яна Гействальд?

— Конечно.

— Их сын, Ренье, некоторое время назад купил у меня несколько зелий. Позже пошли слухи, заставившие меня забеспокоиться по поводу оплаты, но потом он появился из ниоткуда и погасил весь долг каким-то очень красивым этрусским золотом.

— А что в этом такого странного?

Мунинн допивает вино и наливает себе ещё один бокал.

— Это странно, потому что мне говорили, что мальчик умер.

— Уверен?

— Вполне. Я уверен, что своими собственными глазами видел молодого Ренье в Хребте.