Но замок, щелкнув, открылся. Всего одно последнее, победоносное движение — и ура-ура-аллилуйя! Ожидая сопротивления, я вылетела в резко распахнувшуюся дверь и ударилась плечом о противоположную стену коридора.

Я была свободна! Я выбралась из темницы!

Но меня в моем доме больше не было. Совсем. Ни свадебных фотографий, ни тех фотографий, где я с девочками, ни стопок адресованных мне писем, ни телеграмм, ни старых списков покупок — ничего, свидетельствовавшего о том, что здесь когда-то жила Елена Фишер Фэрчайлд. Оказалось, что это очень странное ощущение — понять вдруг, что тебя как бы и нет. Что ты больше не существуешь. Когда я с невероятным трудом поднялась по лестнице и добралась до кабинета, то сразу увидела, что и там все мое куда-то исчезло. Ну это ладно. Мне ничего моего и не было нужно; мне было нужно кое-что, принадлежавшее Малколму.

Я выдернула шнур из розетки, схватила его лэптоп и бросилась вниз, даже не заглянув в комнаты Энн и Фредди. Впрочем, слово «бросилась» не слишком годилось для той черепашьей скорости, какую позволяли мне развить мои ослабевшие ноги. Я все же добралась до спальни, чтобы прихватить с собой ту растрепанную книгу и ручку Мелиссы, которую спрятала в подушку еще в пятницу вечером. Мне страшно хотелось здесь и остаться, лечь отдохнуть в этой мягкой постели, подушка меня так и манила, но я, заглушив в себе это желание, снова поспешила вниз, на кухню, к тому ящику, в который мы обычно сваливали всякий «мусор»; там же всегда хранились и запасные ключи.

Пожалуйста, господи, — молилась я, — пусть ключи от моей «Акуры» окажутся на месте! Я душу готова продать за то, чтобы сейчас их заполучить. Я старалась не думать о том, что, наверное, давно уже продала свою душу и теперь у меня ничего не осталось для заключения каких-либо сделок.

Ключи были в ящике.

Через тридцать секунд я выбралась из дома через заднюю дверь, и ноябрьский холод, словно карающая десница, сразу ударил меня в лицо; голые руки и босые ноги мгновенно заледенели. Я бросила вещи на переднее сиденье «Акуры», плюхнулась туда сама и попыталась все же заключить очередную сделку с судьбой, не особенно рассчитывая, что «Акура» сразу заведется. Когда же она негромко заурчала, возвращаясь к жизни, я включила задний ход и осторожно выбралась на подъездную дорожку, но в последнюю секунду успела услышать, как в доме отчаянно завопила сигнализация.

Глава шестьдесят восьмая