– Десять минут после подтверждения образца крови, – ответила Мерси. – Затем сканирование мозга. И тогда мы сможем попасть внутрь.

Габриэль взглянул на Ану и стал расхаживать взад-вперед перед дверью.

– Осталось недолго, – сказал он. – Скоро ты сможешь отдохнуть.

Ана облизала распухшую губу и почувствовала привкус крови. Ее оптика начала жужжать, перезагрузившись, накопитель памяти запульсировал. Это были шрамы, оставшиеся на память о тех последних часах – когда ее любимый поднял пистолет и по приказу Габриэля выстрелил ей в голову, – и они навсегда останутся на ее теле.

Ана подумала, что все равно уже мертва.

Так неужели она собиралась помочь этим монстрам устроить ад на земле?

Неужели собиралась смиренно ждать конца, как тогда в той камере?

Или она будет драться? Как дралась в Вар-Доме? Как дралась на Свалке? Да, она будет бороться за каждый миллиметр земли, отделявший Вавилон от человечества. Это Ив проснулась в ней. И она намеревалась сопротивляться из всех сил. До последнего вздоха.

Я буду сражаться.

Девушка как можно тише опустила ботинки на пол. Уперлась резиновыми каблуками в металл. И медленно начала двигаться к краю шахты…

_{_______}

У старика дрожали руки.

Перед глазами все расплывалось.

Сердце отказывалось работать.

Только не сейчас…

Он стоял по локоть в оптических кабелях и схемах. Соединял и перепаивал. Кашлял и ругался. Сайлас не знал, сколько ему еще осталось. Он не смог ее спасти. Но должен был попытаться. Столько километров, столько лет, и вот как все получилось.