— Мне тоже! — ответил манул, пристально следя за своим противником. На этот раз он не подпустит этого сумасшедшего, сумеет вовремя отразить его атаку.

— Знаешь, а удар все же плохой… — огорошил оборотня Икар, внезапно исчезнув из поля видимости манула. Май поспешно развернулся, не желая подставлять спину. Однако Икара сзади не обнаружилось. — Ведь для того, чтобы победить, тебе придется захотеть драться со мной на смерть! — договорил наемник, свалившись прямо на голову оборотню.

Май отшатнулся, и удар когтей вспорол воздух. Икар же приземлился в песок, подняв тучу пыли. В тот же миг он вырвался из пыльного облака, атаковав. Манул блокировал удар. Лицо его покраснело от натуги. Даже с его силой он не мог побороть наемника. Тот напирал подобно буре, обрушиваясь на шашку манула настоящим ураганом. Оборотень только и успевал, что вовремя отводить удары когтей от своего лица.

Чем больше злился Май, тем радостнее было Икару. Наемник буквально светился от счастья, обрушивая на своего врага целые серии сокрушительных ударов. Маю под этим безумным натиском оставалось только отступать. Забылась боль, ушел страх, остались позади арены и даже цель его поединка. Рядом было лишь ненавистное и до коликов нагловатое лицо Икара, которое манул твердо решил исцарапать. Не шашкой, так родными когтями.

Впрочем, до когтей дело дойти не успело. Распалившись, Май совсем позабыл о своих опасениях, и клинок в его руках запел, зажил своей собственной жизнью. Людям на трибунах оставалось только охать и ахать, наслаждаясь искусным стилем Жориха Дорского. Именно он в своем учении разработал уникальную систему приемов, способных превратить даже самое неказистое, плохо отлитое лезвие в смертоносное оружие.

Тут уже не до вина стало и Добрику. Купец даже не осознавал, почему его охранник так неохотно брал в руки меч, да и не сильно его это заботило во время перехода. Вернее, его интересовало, но не так, чтобы становиться вопросом первостепенной важности. Теперь же он был растерян и озадачен вдвойне, недоумевая, отчего такому великому воину было сознательно прятать свои таланты. Да, бесспорно он был искусным грабленосцем, не одного разбойника оставив без штанов на Соляном тракте. Но все же его истинным оружием был легкий клинок. И теперь даже неопытный купец это понимал.

Естественно, что подобное перевоплощение не осталось без внимания господина Ульса. Мужчина нахмурился, глаза его потемнели, а зажатый в руке бокал с вином внезапно лопнул, обдав своими осколками Солоху. Девушка айкнула, схватившись за оцарапанную щеку.