— Чудо, — согласился Вадим. — Если я правильно помню, сегодня нам нужно будет ту девушку навестить.

— Кысь? К ней, туда, в Помещение? — Галина закончила одеваться. Быстро у неё получается!

— Нет, Мари Вернье.

— Не понимаю. — Галина присела на краешек кровати. — И одевайся уже. Или можно пока поваляться?

— Док сказал, что Мари Вернье есть на самом деле. — Вадим принялся одеваться. — То есть это не маскарад, она на самом деле существует, и живёт в Париже, и работает на Джонса-старшего.

— Так и не могу поверить, — покачала головой Галина. — Ужасно хочется с ним поговорить! И в Париж тоже хочется! Профессор сказал, сегодня будет работа поинтереснее, чем раньше. И вот в это тоже поверить не могу. — Она взяла Вадима за руку и кивнула в сторону соседнего стула — присядь.

— Не могу привыкнуть, что та, прежняя, жизнь, уже не вернётся. — Галина смотрела в его глаза. — Что нет уже никакой научной работы, родители и друзья меня не помнят, что вообще никаких упоминаний о нас с тобой. А здесь что? Мы так и будем жить теперь на этой базе, всю жизнь?

— Шеф говорил, что у всех есть настоящий дом. И всё остальное, тоже настоящее. Засекреченное, но настоящее. Правда, туда выбираться трудно, постоянно есть дела — но у Видящих, которые в Конторе, есть и нормальная жизнь.

Галина покачала головой.

— Он сказал правду, но… когда мы жить там будем? Только на пенсии, если она бывает?

— Я не уточнял, — признался Вадим. — Сам пока ещё не привык. Надо его расспросить. Ну что, пойдём завтракать? Нет, не выключай лампу — кактусу плохо в темноте.

* * *

Агата смотрела на «трофеи» — то, что вручила ей Марина Остапова (всё никак не получается называть её капитаном Страйк). Никакой специфической активности, совершенно инертные предметы. Но при этом Агата видит на них ту самую латинскую надпись, а на фотоснимках надписи не видно! Как такое может быть?! И почему не видят другие?

Час от часу не легче. Агата сделала записи во многих диапазонах — уже после того, как известные тесты подтвердили: изготовлены из легированной стали, радиоактивность в пределах фона, никаких признаков электронных либо механических устройств внутри, нет тайников либо пустот. Словом — совершенно безобидные предметы. Ах, да: под микроскопом видна двумерная сетка, состоящая из «зубцов» — пирамид с квадратным основанием. И надпись, которую видит Агата, создаётся некоторыми из пирамид. Причём при увеличении, на первый взгляд, все до единой пирамиды одинаковы: «Аргус» — его аналитический модуль — сравнил свойства граней-пирамид (дольше пришлось повозиться, чтобы пройтись по ним лазерным лучом и снять данные). Все они совершенно одинаковы — по свойствам. Откуда тогда надпись?