Шутмили посмотрела на карту и улыбнулась. Воротник ее плаща был расстегнут, обнажив двухдюймовый треугольник кожи между ключицами. Ксорве на секунду задумалась о том, какая нежная у нее кожа, но тут же приказала себе забыть об этом.
Она опустила яхту на один из островов, с волнением думая о том, что Шутмили, конечно же, захочет застелить кровати. Но, выйдя из кокпита, она обнаружила, что Шутмили перетащила все найденные подушки в одну каюту и уложила их на пол. Она уже раскинулась на своей части подушек.
При других обстоятельствах Ксорве обязательно обратила бы внимание на голые ноги Шутмили, но теперь она так устала, что едва могла стоять.
Шутмили, по всей видимости, ничуть не возражала против того, чтобы спать рядом с Ксорве. И все же… многое изменилось с того момента, как они покинули мир Предтеч. Она не хотела, чтобы Шутмили что-то заподозрила, и не хотела мучить себя. Ксорве не собиралась вести себя как Тал, который с трагическим видом таскался за кем-то, кому не был интересен. Свернувшись на куче подушек на достаточном расстоянии от Шутмили, она натянула на себя простыню.
Она уже засыпала, когда ее осенило.
– Какая еще старая бумага? – спросила она, но Шутмили уже спала.
Тал сумел выбраться из лавки Морги живым. Живым, но избитым и измученным. Ему удалось спрятаться в грузовом отсеке карсажийского фрегата между бочками вина и мешками с рисом. Из длинного пореза над бровью лилась кровь, и не исключено, что Морга сломала ему нос.
Теперь это не имело значения. Он в безопасности, и карта у него. Это самое главное. Вот чего никто не понимал в Тале. Его можно избить. Его можно унизить. Но он никогда не остановится, никогда не сдастся, и в конце концов он победит.
Он прополз между бочками и в конце концов нашел удобное место. Он зажег свет, сел на край ящика и только тогда открыл кожаный футляр. Внутри лежал тонкий лист бумаги. Осторожно развернув его, он узнал собственный почерк.
Без обид, паршивка. Тал Чаросса
Оранна вытащила Реликварий из кармана и повертела его в руках.
– Я подумывала о том, чтобы использовать молоток, – заметила она.
– Просто чтобы узнать, что внутри? – спросила Ушмай, согревая пальцы дыханием.
– Возможно, оно того стоит, – сказала Оранна.
Они находились внутри Антрацитового Шпиля. Сколько именно – часы или дни – они потеряли счет. Это место нарушало все законы геометрии, а Оранна так долго пыталась связаться с Неназываемым, что потеряла связь с пространством и временем.
Ее покровитель не явился. Оранна трижды в день жгла лотос и принимала настойку мухомора, хотя ей никогда не нравились побочные эффекты. Полдня она дрожала у входа в башню, но в слишком ярких галлюцинациях ей явилась лишь самопровозглашенная настоятельница Кверен. Единственное, что удалось выяснить у Неназываемого –