– Господин! – приговоренный вскинулся, от ужаса выронив лицо Нок. Оно упало на камни и раскололось на две половины.

– Уведите его! – завопил Милан. – И убирайтесь отсюда! Прочь, прочь, иначе я за себя не отвечаю!

– Но что я сделал?! – крикнул Ургано. – Я всего лишь…

Но его уже скрутили. Кто-то зажал ему рот. Все вокруг засуетились, стараясь поскорее выполнить приказ Милана – убрать отсюда человека, вызвавшего в нем вспышку гнева.

Опустив меч, Милан встал на колени.

Он поднял две половинки лица, сложил их вместе. Увидел следы копоти на камнях вокруг осколков статуи. Тонкую руку Нок – пальцы раздавил чей-то грубый сапог.

Милану казалось, что сердце вот-вот выскочит у него из груди. Оно разрывалось от гнева, яростно стучало. Но затем он взглянул в мертвые глаза Нок – и опомнился. Нок пришла бы в ужас, если бы увидела его сейчас. Он едва не стал тем, с кем боролся вчера. Жестоким тираном, как Николо Тримини.

Далия, Белая Гора, незадолго до полуночи, 21-й день месяца Вина, год второго восхождения Сасмиры на престол

Далия, Белая Гора, незадолго до полуночи, 21-й день месяца Вина, год второго восхождения Сасмиры на престол

– Тебе когда-нибудь приходилось заглядывать в свою железную шкатулку повторно? – полюбопытствовал Джакобо.

Рыцарь ордена Черного Орла, стоявший перед ним, не ответил. Франческо Фораци, комтур Далии, был человеком неразговорчивым.

Сегодня вечером Джакобо выставил у окна, ведущего на улицу, две зажженные свечи. Таков был их оговоренный сигнал. Тайна, о которой не знал даже Нандус Тормено. Впрочем, Нандус не знал многих тайн.

– Как продвигается военная кампания?

В горле у Джакобо саднило. Говорить было все труднее. Ему часто казалось, что гортань покрывается тонким слоем песка. Можно было промочить горло, но это почти не помогало. Все время хотелось кашлять, и, когда старику не удавалось сдержать этот порыв, приступ кашля длился целую вечность. Определенно, он слишком долго жил в этом мире.

– Черный отряд и верховный священник сумели взять Туар, – кратко ответил Фораци.

– Ха! – Джакобо шлепнул ладонью по подлокотнику кресла. – Вот это да! Узнаю моего Нандуса! Но почему все в городе не обсуждают это? Я ничего не слышал о его победе.

– Новость дошла до нас только вечером.

В голосе комтура слышалась усталость. И что-то еще, что Джакобо не мог разгадать. Он жалел, что не может взглянуть в лицо гостя, не может проследить за его жестами и позой, обычно выдававшими куда больше, чем речь.

– Черный отряд двинулся дальше на юг. Мне сообщили, что три войска хотят объединиться неподалеку от Белого Леса и там вступить в последний бой с повстанцами. Они исходят из численного преимущества десять к одному. Конец битвы кажется предрешенным.