— Один неделикатный вопрос. Поверьте, не из любопытства. Вы меня сейчас сразу узнали или были какие-то сомнения?

— Теперь понятно, какая вам нужна помощь. Я узнаю его по голосу. Вас ведь это интересует?

Удивительный старик.

“Но как объяснить свою уверенность другим. Тем, кто не знаком с Егором Тимофеевичем”, — думал я уже на улице.

Прежде всего, какие сомнения могут возникнуть у третьего лица, не видевшего старика и не имеющего моей уверенности, скажем, у того же Кунгарова. Я старался быть предельно объективным, мысленно выдвигал самые каверзные возражения.

“Узнавание по голосу убедительно, когда речь идет о близко знающих друг друга людях, — скажет Рат. — Как же можно доверять твоему свидетелю, вдобавок ко всему — инвалиду?”

“Я всю жизнь прожил среди медиков, ты знаешь, — отвечу я. — Природа справедлива, она компенсирует порок высокой приспособляемостью организма. Глухие угадывают реплику по губам, их зрение намного острее нашего. Слепой живет в мире звуков, нам, зрячим, даже трудно представить себе — насколько высока чуткость его слуха. Это — общеизвестные факты”.

“Расскажи о них Зонину, прокурору, судьям, может, и убедишь. Только согласятся они с тобой, как частные лица. Я ведь тоже с тобой не спорю. Но заметь: я, а не начальник уголовного розыска”.

“Верно. Я и сам понимаю: с юридической точки зрения наше опознание не будет доказательством. Но нам важно найти виновника. Зонин может со мной не согласиться, а ты, именно как начальник уголовного розыска, обязан попробовать”.

“Допустим, ты меня уговорил. Как ты все это представляешь осуществить практически?”

“Очень просто. Сеид начнет проверять техническую исправность мотоциклов у всех, отобранных поисковыми группами”.

“Откуда уверенность, что преступник обязательно окажется среди них? А если нет, сколько времени потратим даром?”

“Не даром. Мы гораздо быстрее, чем всеми другими видами проверок, исключим большой контингент. Останутся случайные лица, Эпизодически приезжавшие сюда из селений и Баку”.

“А если твой старик ошибется, и мы “исключим” преступника?”

“Это — замечательный старик, Рат. Я уверен в нем”.

И все вернулось на круги своя. Значит, по существу, основному возражению я могу противопоставить лишь свою субъективную уверенность в Егоре Тимофеевиче.

— Ты что-то быстро закруглился с комбинатом, — удивился Par.

— Еще быстрее, чем ты думаешь. Я — от Егора Тимофеевича.

— Это еще кто?

— Свидетель по краже у Саблиных. Тот, что первый “открыл” мотоциклиста.