— Умница, товарищ Синицына Т., прелесть, спасибо! — громко сам себе сказал он. — Могла бы не написать, но не поленилась — и правильно сделала!

Томилин снял трубку и набрал номер госпиталя. Было занято. Он опустил трубку на рычаг, и почти тотчас раздался дребезжащий, нетерпеливый звонок.

— Двадцать три — сорок пять, Томилин. Да, да, я. Как? Когда? Иду немедленно, — он положил трубку и несколько секунд, словно оглушенный, сидел молча: сотрудник, дежуривший в госпитале, сообщил, что полчаса назад медсестра, выходившая готовить инструменты для инъекций, возвратившись, обнаружила палату пустой.

В светлом и ослепительно белом кабинетике дежурного врача молоденькая белобрысая медицинская сестра, нервно перекладывая из руки в руку коробочку из–под лекарства, сбивчиво рассказывала Томилину:

— Все нормально было, честное комсомольское. Он спал хорошо, я никуда не отлучалась. Ночник включила и читала подшивку журнальную, у подруги взяла, «Вокруг света». Она еще, Дуся, забегала, сказала, дескать, уж больно схож с Тихоновым, что Штирлица по телевизору играл. Он на спине лежал. Дышал ровно, тихо–тихо, не храпел. Да. В полдевятого отлучилась я, — она сильнее зашмыгала носом и слегка покраснела, — по своим делам, но враз вернулась. Он на месте был. Потом, перед самым обходом врача, около девяти — надо укол было сделать, — побежала в автоклавную шприц взять с иголками. — Она всхлипнула и, вынув из кармана тщательно, до блеска, отглаженного халатика маленький скомканный платочек, вытерла глаза. — Возвращаюсь, а его нет. Я в коридор, туалет, туда–сюда — нигде нет. Тогда я вот к ним, — она кивнула в сторону сотрудника, стоявшего у стеклянного шкафчика с медицинскими инструментами. — Мы вместе обратно в палату. А его и след простыл. — Она высморкалась и замолчала.

— Ладно, не волнуйтесь. — Томилин поднял голову и ободряюще улыбнулся девушке. — Идите занимайтесь своими делами. — Старший лейтенант отложил карандаш в сторону.

— И вышла–то минут на пять, даже не знаю, куда он мог пропасть. — Девушка, беспомощно опустив худенькие плечи, побрела к двери, затем, обернувшись, добавила: — Мы и у дежурной внизу спрашивали, и у вахтерши. Никто ничего не знает, исчез, как человек–невидимка какой.

— Хорошо, успокойтесь. — Томилин повернулся к своему сотруднику.

Девушка вышла.

— Что вы скажете, страж бдительный? — Он укоризненно покачал головой.

— Виноват, товарищ старший лейтенант, устал очень, заснул в дежурке напротив. Вчера доктор сказал: не очнется до вечера. Вот и понадеялся. Полностью моя вина, девчонка ни при чем. Готов нести наказание, самое строгое. Проступок совершил серьезный.