Все опять приумолкли. Стало совсем душно, как перед грозой. Не чувствовалось ни малейшего ветерка, листья, скованные зноем, висели неподвижно. Мальчики почти не разговаривали, лишь изредка кто–нибудь вяло ронял слова и, тяжело отдуваясь, тщетно искал более надежной тени. Наконец, часам к пяти, Андрейко не выдержал.

— Слышь, Зарко, чего и мне тут париться? Отпустил бы ты меня, по крайней мерс…

— Отпустить тебя? — возмутился Зарко. — Да ведь сегодня твоя очередь!

— Знаю, что моя… Но ты же здесь? Я ведь вижу, что ты так и так останешься до конца. Зачем нам втроем тут сидеть, когда только двое нужны? Дай хоть я выкупаюсь…

Зарко ответил не сразу.

— И не стыдно тебе? Не стыдно? — смерил он его гневным взглядом.

— А почему мне должно быть стыдно?

— Ты пионер?

— Да. Ну и что ж такого? Это совсем другое дело!

— Какое это другое? — повысил тон Зарко. — Пропал мальчик, к нам обращаются за помощью… Сама милиция просит помочь. Если в таком деле не поможешь, то когда ж еще? Тут–то и видно, кто настоящий пионер, а кто фальшивый…

— Это я — то фальшивый? — вскричал Андрейко. — Сам ты фальшивый! Подумаешь — задрал нос! Ходит, глазеет по сторонам, как индюк!

— Кто — я?! — вскипел Зарко. — Да я тут с утра до вечера, не как вы!

— Потому что ты воображала — и больше ничего! — горячился Андрейко. — Фальшивым еще обзывает! — хмуро прибавил он. — Индюк такой!.. Я не только пионер, я отличник…

Зарко стоял весь красный от охватившего его глубокого возмущения. Мало того, что не интересуется делом, мало того, что не является вовремя на дежурство и хочет бросить пост, он еще имеет нахальство других обвинять!

— А ну уходи! — крикнул он. — Проваливай, чего стоишь!

— Кто — ты, что ли, меня гонишь? — ехидно спросил Андрейко.

— Да, я!

— А кто ты такой?.. Кто это тебя назначил?..

Зарко на мгновение смешался. Да, его действительно никто никем не назначал, он как–то сам провозгласил себя командиром.

— Я тут за все отвечаю! — сказал Зарко, немного понизив голос. — Я встречаюсь с инспектором, я ему обо всем докладываю! А раз я ему докладываю, стало быть, я должен знать…