— Бандит! — прохрипел вдруг каким–то не своим голосом Чочко.

Оба спорщика вздрогнули и мгновение стояли неподвижно, точно окаменели. И внезапно этот дощатый забор, прильнув к которому Чочко смотрел во все глаза на улицу, властно притянул их к себе, притянул с такой силой, словно то был огромный магнит, от которого их уже ничто не могло оторвать.

На улице действительно стоял бандит. Затеяв ссору, они не заметили его появления и, чего доброго, могли бы прозевать его. А бандит, как бы желая помочь им исправить такую непростительную оплошность, стоял в своих желтых ботинках прямо против них под одним из высаженных по обеим сторонам улицы молодых деревцев, бросавших короткие круглые тени.

Зарко оглядел его острым нетерпеливым взглядом. Это был еще молодой человек с самым обыкновенным лицом — не красивым и не безобразным, не симпатичным и не отталкивающим. Бросались в глаза лишь его желтые ботинки. Кроме них, он не был ничем приметен. Серые брюки, синяя расстегнутая рубашка, белый чесучовый пиджак. Волосы у него были каштановые и прямые, лицо совсем обыкновенное, покрытое легким загаром. Только взгляд его показался Зарко несколько странным — каким–то беспокойным, нетерпеливым. Молодой человек стоял не шевелясь в тени дерева и, казалось, не замечал ничего, что происходило вокруг.

— Он? — спросил Зарко с замиранием сердца.

— Он! — так же тихо и сдавленно ответил Чочко.

— Ты уверен?

— Абсолютно! Будь он даже в черных ботинках, я бы его все равно узнал!

После его слов воцарилось молчание. Зарко продолжал внимательно изучать незнакомца. Нужно было запомнить все до самых незначительных подробностей.

— Ты, Чочко, пойдешь за ним! — проговорил он наконец. — А я буду идти по другому тротуару.

— А я? — упавшим голосом проговорил Андрейко.

— Ты должен убраться отсюда!

— А вот и не уберусь!

— Нет, уберешься! Проваливай! — твердо и безжалостно сказал Зарко.

Но он тут же забыл об Андрейко и снова жадно уставился на бандита. Однако тот не спешил уходить. Он по–прежнему стоял в тени деревца и время от времени поглядывал в ту сторону, где находился дом Пиронковых. Так прошло пять минут, потом еще пять. Незнакомец только раз взглянул на часы, но Зарко заметил, что лицо его при этом помрачнело.

Прошло еще минут десять — человек в желтых ботинках все еще был тут, он даже не шевельнулся. У мальчиков уже заболели спины, а глаза начали слезиться от напряжения. Наконец незнакомец посмотрел еще раз на часы и не спеша направился к перекрестку, где находилось здание почты. Не теряя ни секунды, вслед за ним в тот же миг двинулись Зарко и Чочко. А за ними нерешительно, с виноватым видом поплелся Андрейко.