– Мужчина, очень старый мужчина с изображением змеи на шее.

– Да, – подтвердил Питер, с трудом отрывая голову от подушки, чтобы кивнуть, что именно это они и видели.

– Сказал ли он, кто он такой?

– Игнасио, – ответил Питер. – Сказал нам, что его зовут Игнасио.

Очевидно, майор не понимал, что и подумать на этот счет. Как и сам Питер. Казалось, Хеннеман снова и снова задает одни и те же вопросы, лишь немного варьируя их. В какой-то момент Питер вырубился. Когда он открыл глаза, то уже был один. Как выяснилось потом, миновали сутки.

Он не видел никого, кроме врача, вплоть до четвертого дня, когда у его кровати появилась Алиша. К этому времени Питер уже мог сесть, левая рука висела на перевязи, чтобы ключица нормально срослась. В тот день его впервые отвели в сортир, знаменательный этап, хотя он и состоял из нескольких неуверенных шагов, которые совершенно лишили его сил. А теперь еще и поесть самому проблема, руки забинтованы, будто в рукавицах.

– Блин, хреново выглядишь, лейтенант.

Свет в палатке был неярким, достаточно, чтобы она смогла снять очки. Питер давно привык к оранжевому оттенку ее глаз, а вот остальным она их редко показывала. Сев на стул рядом с кроватью, она указала на чашку с кукурузной кашей, которую Питер с изрядным трудом пытался запихнуть себе в рот ложкой.

– Не помочь тебе с этим?

– Даже и не думай.

Она ослепительно улыбнулась.

– Что ж, здорово, что в тебе еще гордость осталась. Хеннеман тебя хорошо поджарил?

– Едва помню. Не думаю, что ему понравились мои ответы.

Ложка выскользнула из его пальцев, и комок клейкой жижи размазался по его больничной рубашке.

– Черт.

– Давай помогу.

Он изо всех сил пытался подтолкнуть ложку большим пальцем к краю чашки, чтобы втиснуть ее в щель на ладони.

– Говорю тебе, я справлюсь.

– Да ну? Хватит уже.

Питер уронил ложку на поднос. Алиша зачерпнула каши из чашки и прицелилась, чтобы сунуть ее ему в рот.