Свое пленение Сара едва помнила. Предчувствие неминуемой смерти, того, что все кончено, а потом немыслимая сила, безжалостная и мощная, схватила ее и понесла. Земля, улетевшая вдаль, когда Зараженный подбросил ее в воздух. Почему он просто не убил ее? Снова сильный рывок, когда другой Зараженный поймал ее, потом третий, и еще, с каждым полетом она оказывалась все дальше от стен форта и света, все глубже во тьме. Ее перекидывали, будто мяч в детской игре, игре за пределами ее понимания. Последний рывок и удар, который из нее едва мозги не вышиб, когда ее швырнули в фургон грузовика. Возвращение в сознание, ужасающее, будто она карабкалась по лестнице из ада лишь для того, чтобы попасть в другой ад. Дни без воды и еды. Бесконечные часы в тряске, вопросы без ответа, которые произносили шепотом. Куда их везут? Что с ними происходит? Почти все пленники были женщинами, из гражданских служащих Розуэлла, но были среди них и несколько солдат. Крики покалеченных и перепуганных. Обволакивающая тьма.

Сара так до конца и не пришла в себя, пока они не приехали. Будто на время дороги течение времени изменилось и стало прежним лишь вместе с грохотом открывающейся двери и хлынувшим внутрь дневным светом. Осветившим… что? Больше половины человеческого груза пропало – пара человек умерли в самом начале, другие умерли от ран в дороге, кто-то умер от сочетания голода, жажды и удушающей безнадежности. Сара лежала на полу, как и все, живые и мертвые, недвижимая, с распухшим языком, прижатая спиной к блестящей внутренней стене фургона. Ее глаза с трудом привыкали к дневному свету, будто у младенца, только что покинувшего утробу матери. Казалось, изменились пропорции ее тела, так, будто основной его вес сосредоточился в ее голове. Она много раз видела, как умирают люди, но лежать посреди них ей пришлось впервые. Граница, отделяющая ее от них, была не толще полупрозрачной ткани. Сквозь щелочки едва открытых глаз, которые жалил свет, она увидела с полдюжины людей с ничего не выражающими лицами, одетых в потрепанные комбинезоны цвета хаки и массивные ботинки. Они с грохотом забрались в кузов и принялись небрежно вытаскивать умерших. Сара осознала, что инертная масса мертвого тела была для них чем-то привычным, будто это некие бессмысленные совокупности, заслуживающие не больше внимания, чем любой другой неудобный груз, который надо перетащить. Они выкидывали тело за телом совершенно бесцеремонно. Когда подошли к ней, Сара с трудом подняла руку. Возможно, что-то сказала, типа «прошу» или «подождите», или «вы не можете так поступать». Но ее бесплодные попытки были сразу же прерваны хлесткой пощечиной, за которой последовал удар ботинком, пришедшийся бы ей в ребра, если бы Сара не успела сжаться в комок.