– Я думал, должно было быть десять, – сказал тот же голос.
Один из красноглазых, двумя рядами ниже от Сары.
– Ага. Десять.
– Но их там одиннадцать.
Сара пересчитала. Одиннадцать.
– Подойди, скажи Гилдеру.
– Шутишь? Кто знает, что у него теперь на уме?
– Следи за тем, что говоришь. Если он услышит, ты станешь следующим.
– Парень с катушек слетел, говорю тебе.
Пауза.
– Но я всегда подозревал, что с Хоппелом что-то не так.
Для Сары эти слова были не важнее ветра вдали. Сейчас она была полностью сосредоточена на поле. Это Карен? Женщина выглядела старше, и ростом слишком высокая. Большинство приговоренных инстинктивно приняли защитную позу, сложив руки за голову и стоя на коленях в снегу, наклонившись. Другие, напротив, выпрямились, с лицами, озаренными синим светом, и начали молиться. Последний из посов натягивал бронированные защитные накладки. Нахлобучил на голову шлем и махнул рукой в сторону трибун. В теле Сары напрягся каждый мускул. Она хотела отвернуться, но не могла. Пос подошел к дверям грузового контейнера серебристого грузовика, возясь с ключами.
Двери распахнулись, и пос отпрянул в сторону. Мгновение ничего не происходило. А затем появились Зараженные, выскакивая из контейнера, будто насекомые размером с человека, и приземляясь в снег на четвереньки. Их жилистые тела, бугрящиеся мускулами, слегка светились. Восемь, девять, десять. Они двинулись к Лайле, которая стояла, расставив руки и повернув их ладонями к небу. В приглашающем, приветственном жесте.
И они склонились к ее ногам.
Она касалась их, гладила их. Проводила руками по их гладким головам, брала за подбородок, будто детей, с обожанием глядя им в глаза. Сара услышала ее слова. «Мои любимые. Мои прекрасные красавцы».
– Только посмотри на это, а? Как она их любит, на хрен.
Приговоренные лишь тихо плакали. Их конец был неизбежен, оставалось лишь принять это. А может, вся странность этой ситуации просто повергла их в оцепенение.
–
– Нет, я совершенно уверен, что должно было быть десять.