22

История смерти девушки не сходила со страниц бульварных газет несколько дней, и я смог узнать о ней побольше. Ей было двадцать девять, родом она была из Колледж-Парк, штат Мэриленд, из семьи иранских иммигрантов. Отец работал инженером, мать – библиотекарем в школе, у нее были трое братьев и сестер. Она шесть лет проработала в «Бекворт энд Граймс», дойдя до должности младшего редактора. Она и отец ее ребенка, актер, развелись совсем недавно. Ее жизнь была совершенно обычна и достойна восхищения. Усердный работник. Верный друг. Любимая дочь и любящая мать. Какое-то время она хотела стать танцовщицей. Публиковали множество ее фотографий. На одной из них она, еще совсем ребенок, была одета в гимнастическое трико и стояла в плие.

Два дня спустя позвонил Джонас, рассказал мне о смерти Лиз. Я изо всех сил постарался изобразить удивление и понял, что действительно был немного удивлен, будто, слыша его ломающийся голос, я снова испытал горечь потери, как в первый раз. Мы некоторое время говорили, вспоминая прошлое. Время от времени даже смеялись над чем-то смешным, что она сказала или сделала. В другие моменты между нами повисало долгое молчание, и я слышал, как он плачет. Я тщательно прислушивался ко всем его словам и интонациям, пытаясь понять, знает ли он, или что-то подозревает насчет нас двоих. Но ничего не почувствовал. Похоже, всё было именно так, как говорила Лиз. Его слепота была абсолютной. Он себе даже представить подобного не мог.

Я всё еще был слегка удивлен, что ничего не произошло и со мной: не раздался стук в дверь, за дверью, пристегнутой на цепочку, не стояли мрачные мужчины в форме, показывая мне жетоны. Доктор Фэннинг, не возражаете, если мы с вами переговорим? Ни в одной из газетных статей не говорили ни слова ни о бармене, ни о таксисте, и я решил, что это хороший знак, хотя и был уверен, что со временем служители закона явятся за мной. Мое наказание будет исполнено. Я паду на колени и сознаюсь. В противном случае вселенная лишена какого-либо смысла.

Я сел на пригородный до Бостона и поехал на похороны. Служба прошла в Кембридже, в церкви, от которой была видна Гарвардская площадь. Пришло много народу. Родные, друзья, коллеги, бывшие студенты. За ее недолгую жизнь Лиз полюбили многие. Я сел на скамью сзади, желая остаться невидимым. Многих я знал лично, других – в лицо, и мне было слишком тяжело. Среди пришедших оказался человек, в котором, несмотря на опухшее лицо алкоголика, я узнал Элкотта Спенса. Мы на мгновение встретились взглядами, когда гроб Лиз выносили из церкви, но я не думаю, что он вспомнил, кто я такой.