— Бессмертие?

— Только биологическое. Если кирпич на голову — так у вас, в двадцатом, говорили? — уронить, копыта откинешь.

— Машина времени?

— Переиздается.

— Что — переиздается?

— А что — «машина времени»? Ансамбли, романы, серия, фильмы?

— Ну, машина такая, чтоб в прошлое вернуться…

— Уже возвращаться собрался? — Гарри был обескуражен. — Ты не думай, тут не все такие, как я. У нас хорошо. А машину времени тебе вряд ли доверят сразу — не подготовлен. Время — это тебе не шоссе.

— Понятно. Да я и не собираюсь…

— Знаю я вас. Сколько ни корми, все в прошлое смотрите.

Гарри замолчал и занялся посадкой. Снизу уже ползла зеленая равнина с редкими посерениями. Видимо, мы уже летели над материком. Насколько я сориентировался — над Америкой.

— Угадай, где Центр Ассимиляции построен, — потребовал Гарри.

— Не иначе, в Скалистых горах, — буркнул я, прикинув направление.

— Угадал, — сказал Гарри, и в его голосе мелькнуло удивление. — Тебя ассимилировать — даром энергию и время переводить. Пускать деньги в трубу, так кажется?

— На ветер, — машинально уточнил я.

Гарри был прав. Ассимиляция не требовалась, ее я прошел перед перемещением. И окажись будущее другим — мрачным, как в фантастических романах, — я не стал бы, пожалуй, раскрываться. Пустил бы в ход вариант «Двойник» или «Пришелец», о котором сейчас и думать неприятно, и скорее всего сложил бы голову в неравной борьбе со спецслужбами. Но это было бы, пожалуй, интереснее.

А сейчас я не мог отделаться от мысли, что вынырнул не в двадцать втором, а в самом начале двадцать первого века, и продолжается моя «предстартовая» подготовка.

Впрочем, это было только ощущение.

Я приготовился к долгой ассимиляции. Уже сейчас мне не хотелось возвращаться — что будет потом?! Я начинал бояться, что не сумею заставить себя сделать то, что от меня требовалось.

Не сумею. Не вернусь. И что тогда?