— А мы с тобой, значит, допущенные… — задумчиво проговорил Лоскутов.

— Выходит, допущенные! Формочку бы мне спроворить! Спецодежу, значит!

— Вот шлепнут самого, будет тебе спецодежа! — мрачно отозвался Ефим.

— Дурак ты! Скажу я тебе, мил человек. Таперича уж не шлепнут, после МНРа-то!

— Заткнитесь! — взвизгнул Рудик.

— Мне-то чо! Могу и помолчать… мы люди не гордые… А только война все спишет!

Снова наступила тишина. Лоскутов о чем-то сосредоточенно думал, глядя в щербатый нечистый пол. Думал он о последней ссоре с Зоей, женитьбу на которой все откладывал.

Распахнулась дверь, вошел улыбающийся Крохаль.

— Итак, все в сборе…

— Командир! — перебил его Рудольф, — дай БТР в Краснокаменногорск за женой сгонять!

— …Не-ет! Вы, Рудольф Викентьевич, оказывается, интеллигент!.. Идеалист! Я-то решил, что ты крепкий мужик. Ну какая там сейчас жена, обгорелая чурка? На что она тебе сдалась? Объяснял, объяснял…

— Да нет! — заторопился Лоскутов, — не обгорелая она. Она диссертацию пишет в архиве городском! В подвале сидит! …Окон нет! Стены — во! Двери тройные — жива она! Да я не задаром! Я что хотите сделаю!…

— Ну-ну-ну… Чего так разволновался? А кто она у тебя, «жена»?

— Юрист с историческим уклоном.

— Хм! Юрист? Законы, значит. Ну нет, законы нам не понадобятся, хотя… разве что потом?..

— Георгий Васильевич, дай БТР — я полковника привезу! — голос Рудольфа дрожал.

— Хм! Соображаешь… А красивая?

— Да получше Раисы-то!

— Ну уж?!

— Так даешь?