– Знают или, по крайней мере, подозревают, – согласился Тэ. Завеса тайны понемногу спадала, и от этого становилось легче. – К их поиску подключили весь аппарат разведки. Ариана начала высматривать и вынюхивать. Воспользовалась всеми связями с отделом экспедиций, какие у нее были. Подергала нужные ниточки, чтобы стать членом Семерки. И привезла домой сувенир.

– Тоже мне сувенир, – ответил Эйнштейн.

Тэ посмотрел на лицо парня в отблесках костра, но так и не понял: это он съюморил с каменным лицом или снова продемонстрировал полное отсутствие социальных инстинктов. Впрочем, неважно.

– Пингеры! – воскликнул Эйнштейн, как будто пора было переходить к следующей теме.

– Прежде чем Незнам заткнул ее, Сонар-Таможня успела сказать, что это морской народ.

– Он бьет ее, как думаешь? – спросил Эйнштейн.

Развивать эту мысль, подумалось Тэ, – все равно что залезать в яму со змеями. Поэтому с ответом он не торопился. Один раз в жизни, еще до войны, он точно так же без оглядки влюбился в девушку, как и Эйнштейн в Сонар-Таможню. Даже такого краткого опыта хватило, чтобы понять, что эта сила реальна и что с ней надо считаться.

– Мне кажется, – сказал он, – что в их обществе телесные наказания в порядке вещей, и страх наказания держит таких, как она, в повиновении. Но на деле к рукоприкладству прибегают редко. Боюсь, ничего с этим не поделаешь, ведь достаточно лишь косо взглянуть на Незнама, и он тебя попросту убьет. Тебе, вероятно, простят небольшие проявления заботы об Энци, если вы с ней еще хоть раз встретитесь. Но если будешь проявлять слишком много внимания, ее накажут. А тронешь ее – нам всем конец.

– Почему?

– Потому что в подобных культурах за женской невинностью следят с фанатичным трепетом. Ладно, давай к пингерам. Есть мысли?

– Нет. У тебя? – отозвался Эйнштейн.

Он отвечал односложно: видимо, речь Тэ произвела сильное впечатление.

– Что-то смутно припоминается, но нужно изучить и проверить, чтобы говорить наверняка.

– «Морской народ» – значит, должны быть корабли, – заметил Эйнштейн. – Но…

– Но мы их не видели.

– Может, это всего лишь группка диггеров, которые скрываются в густых лесах на побережье? – предположил Эйнштейн.

– Нет, Незнам четко обозначил, что суша принадлежит им, а океан назвал вотчиной пингеров.

– И какая у тебя гипотеза?

– Никакой, – слукавил Тэ.

На этом их вечерняя беседа закончилась. Они раскатали спальные мешки и улеглись. Тэ спал на удивление хорошо, только один раз его разбудил вой диких канидов. Извержения вулканов, которые делали Пепельную преграду такой густой, стихли, дым развеивался, и сквозь него стали просвечивать звезды и восходящее на юге обитаемое кольцо. Око сияло где-то над Галапагосами. Видимо, каниды тоже его увидели и приняли за Луну.