Орел растворился в камне. Темно. Пусто. Митька обхватил себя за локти, поежился, как от холодного ветра. А Темке впервые на этой горе стало страшно: как у могилы стоит. Он тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Да уж, вышел подарочек.

– Митя.

Ресницы у друга были мокрые, он глянул с легкой досадой: не трогай сейчас. Темка упрямо достал сверток; мягкая ткань развернулась: два ножа-побратима лежали на ладони.

– Вот. Шурка сегодня утром примчался. До последнего искал, потому и опоздал к вассальной клятве.

Взял Митькину руку, вложил нож с Оленем. Пальцы не сжались:

– Ты должен меня презирать.

– Наверное, должен, – выдохнул Темка. – Но я не могу. А вообще, ну, по большому счету: возьмешь ты его или не возьмешь, разве это изменит что-то? Ты все равно мне как брат, хочешь ты того или нет. Просто будет правильно, если нож к тебе вернется. А твой – учти это! – я все равно не отдам. Фиг тебе.

Друг махнул слипшимися ресницами:

– Договорились.

Осталось еще одно дело. Темка шагнул к Марку: тот демонстративно смотрел в сторону, вроде как и не слушал разговор.

– Маркий Лесс!

Тот резко повернулся, глянул с настороженностью волчонка. Чего он ждал: еще одного вызова на дуэль?

– Я не верю, что ты можешь запятнать мою честь. Я отказываюсь принять обратно нож рода Оленя.

Изумление проступило на лице Марка. Темка пробормотал, точно оправдываясь:

– В конце концов, у нас троих есть общие враги: князь Ледней и княжич Бокар.

Нож перешел к Марку. Лесс стиснул пальцы, словно вокруг последней опоры. Лицо его стало бело-синеватым, как тогда, в палатке, когда Темка с этим же ножом на ладони требовал ответа.

– Ты знаешь, что я не могу клясться Лисом, – голос у Марка звенел туго натянутой тетивой. – Но у меня есть клинок с гербом Ласки… – оборвал сам себя, сказал с горечью: – Князь Крох говорит, что у байстрюков нет чести. А зачем тогда – просто нож?

– Дурак! – фыркнул Темка. – Нашел кого слушать!

– Тогда… Вот, – Марк отцепил от пояса клинок с потертой рукоятью, в очень старых ножнах. – Мой дед погиб в бою с Адваром. Мало что сохранилось. Я почти ничего не смог забрать из дома. Этот – настоящий родовой Лессов… Но если ты не возьмешь, я пойму.

Темка подумал: «Не взять – как собственноручно толкнуть Марка в пропасть Орлиной горы». Махнул рукой: