– Уважаемый Ватсон, смею вас заверить, что никогда не видела в вас, как вы там сказали, серого преподавателя? – Подыграла я его шутливому тону. – Вы для меня были и останетесь эталоном настоящего мужчины и истинного джентльмена.
– Я польщён. – Он прижал свободную руку к груди. – Вперёд моя прелестная спутница. Феликс с тобой?
– Конечно. Куда ж я без него.
– Все в сборе. Прыгаем! – Скомандовал преподаватель математики.
И мы прыгнули во временную петлю.
– Ох, ты! Чудное местечко, Лиза! – первое, что произнёс «профессор», ступив на запорошенный пушистым снегом пустырь. – В этом что-то есть. В какой стороне Лон?
– В той. – Я показала Кливленду направление рукой. – Вы не передумали? Всё-таки Он здесь, для вас это может быть небезопасно.
– Так же, как и для тебя, дорогая. К тому же, какое уважающее себя приключение обходится без опасностей? А? – Он задорно подмигнул, пытаясь скрыть от меня волнение.
– А вы, оказывается, авантюрист. – Мы не спеша тронулись в сторону Лона.
– Любой наблюдатель от рождения наделён авантюрной ноткой. Если бы её не было, то никто б из нас не сунулся в неизвестность времени. Ведь каждое погружение сулит неизбежное столкновение с тайной, – произнёс он назидательно.
– Да, но и люди все разные, – заметила я. – Воспитанные в разных сферах общества, они могут подчинить себе неизвестность или погибнуть под её пятой. Вам так разве не кажется? Я всегда считала, что авантюре подвержены лишь люди с сомнительным воспитанием и прошлым. А то, что мы погружаемся во временную петлю вновь и вновь, ещё не делает нас авантюристами и искателями приключений. Это наша работа. Это наша жизнь. Тут всё просто.
– То есть ты считаешь, что от воспитания зависит, хорош или плох человек? – Удивился Кливленд. – Смею возразить тебе. Нет понятия – человек с хорошим или плохим воспитанием. Люди либо сами воспитывают себя с детства, либо отдаются во власть чужих слов и рук. Раньше понятие «авантюра» имело благородный и привлекательный оттенок. Лишь позже ханжи, зануды и, приросшие задами к дому, люди очернили и осквернили это слово. Это стало даже ругательством. Но не для меня!
Пока Кливленд произносил эту пламенную речь, я услышала со стороны поселения шум, который заставил меня остановиться и прислушаться.