Девочка вопросительно смотрела мне в глаза, не решаясь нарушить тишину, она всё еще была участницей таинства детской игры, которую не собиралась проигрывать.

– Я быстро, – успокоила я её, почти беззвучно прошептав. – Обещай мне, что не бросишь наши занятия, чтобы не произошло. Недалеко отсюда есть озеро, которое местные зовут Безымянной. Ходи туда, но только так, чтобы никто тебя не видел. Это хорошее место для тебя. Воду не пей и не купайся, иначе забудешь себя и меня.

– Почему ты мне это сейчас говоришь? – Она мигом позабыла об игре, её голос звенел среди зелени жасмина. – Что-то случилось? Ты уходишь?

– Ухожу, Агата. Прости, мне придётся уйти, – призналась я.

– Надолго? Когда ты уйдёшь? – Её глазки моментально заблестели от проступившей влаги.

– Сегодня ночью, – Мои слова поразили девочку. – Никому не говори, прошу, не испорть вечер остальным. Это необходимо ради всех нас – всё, что тебе нужно знать. Ты поняла меня? Будешь ходить к Безымянной и практиковать то, о чём я тебе рассказывала?

– Но почему сейчас, когда мы только встретились? – Негодование и страх перемешивались в её юном голосе с отчаянием. – Почему? Ты мне обещала столько всего рассказать и показать! Не уходи!

– Я бы очень хотела, но в данный момент другого варианта нет. Ты меня поняла, Агата? Обещаешь мне не бросать наши уроки?

– Обещаю… – Она всё-таки расплакалась, но не бурно, а тихо, без всхлипываний. – Ты не вернёшься. Я знаю.

– Такого я не говорила.

– О таком никогда не говорят взрослые, – произнесла она. – О таком никто не говорит.

– Ерунда, – усмехнулась я, но получилось это слишком нервно. – Если не сказал «прощай», то это не прощание навсегда.

– Ты сама-то в это веришь? – Я вздрогнула от её недетского тяжелого взгляда. На меня смотрела не десятилетняя девочка, а зрелая, выжженная испытаниями женщина.

– Я хочу в это верить, Агата. И ты верь.

– Я буду ходить туда. И я не брошу. – Наваждение прошло также внезапно, как возникло, на меня вновь смотрел ребёнок. – Но не потому, что верю в тебя. А потому что верю в себя. Я больше не хочу жить в страхе, как раньше.

– Вот и замечательно. – Я вылезла из-под куста. – Теперь ты, пожалуй, единственный наблюдатель Уолверта. Всё в твоих руках.

Как тяжело наваливать на плечики хрупкой девочки такую ответственность, зная, что она ещё толком ничего не умеет и не знает, понимая, что она беззащитна и без тебя станет легчайшей добычей любого зла по эту или другую сторону времени. Как дерьмово я себя чувствовала, уходя прочь от куста жасмина, оставляя в его тени ребёнка, детство которого закончилось после моего приговора. Но так нужно. Я не успела дать ей многого, но хотя бы я сберегу её жизнь.