Уже второе попадание оказалось успешным, полыхнула яркая вспышка, когда пробитый маскировочный плащ перестал действовать, и плакальщик материализовался из воздуха. Он бесстрашно бросился на выстрелы, и я попал еще четырежды ему в центр груди, прежде чем отступить в сторону.

Давай, ублюдок. Погоняйся за мной. Ты, видно, привык, что раньше все боялись тебя, не видя. Теперь не видишь ты. Побудь немного в шкуре своих жертв. Я опустошил обойму ему в спину, и он зло вскрикнул, разворачиваясь, кидаясь с ножом туда, где меня уже не было.

Надо сказать, эффективность пуль была слабой. В голову я попасть не смог – он, словно чувствуя опасность, все время был в движении, начал рыскать по все возрастающей спирали, пытаясь найти меня, размахивая перед собой клинком.

И слушая.

В теории я мог бы перезарядить пистолет одной рукой, пусть и не так быстро. Но он бы засек, как я меняю обойму и взвожу затвор. Нет. Так не пойдет.

Я осторожно снял с плеча ремень карабина, оставив оружие на полу. Он только мешает.

Почувствовал раздражение тени, что вожусь здесь, пытаясь убить его пулями, вместо того чтобы воспользоваться кое-чем другим. Тем, что ее так порадует.

Она знала, как его можно уничтожить, а значит, знал и я.

И это заставило меня мешкать, в попытке подыскать альтернативное решение.

– Я найду тебя, – сказал плакальщик, озираясь и извлекая из-под плаща пистолет. – Мы найдем тебя.

Выстрелил он наугад, а затем еще раз и еще, поворачиваясь во все стороны, и, полагаю, грохот пальбы слышали многие. Скорее всего, этого он и добивался, предупреждая охрану.

К черту плакальщика. Я и так слишком застрял с ним, а теперь дорога каждая секунда.

Я расшнуровал ботинки, чтобы двигаться еще тише, босым покинул зал, пока он искал меня в противоположном конце. А затем побежал коридорами, мимо встревоженных патрулей, спешащих на звуки выстрелов.

Прямо. Вперед. Через танцевальный зал. Пустую зеркальную комнату. Открытую веранду под самой крышей, с которой открывался вид на огромный бассейн, лежащий внизу.

Плакальщик, от которого я убегал, точно чуя меня, в рваном плаще, почти без следов крови на одежде, ворвался следом и испустил долгую, переливчатую трель, совсем непохожую на человеческую речь.

Второй спрыгнул с карниза, тяжело приземлившись на перила, так что его плащ взвился в воздух, точно крылья ворона. И остался сидеть на корточках, легко балансируя и склонив голову набок. Смотрел он прямо на то место, где я застыл. А мой преследователь ожидал решения товарища, и нож в его руке зловещим металлическим клювом покачивался из стороны в сторону.