«Но чтó это было? – недоумевала Джина. – Дух? Призрак? Воспоминание?»
«Никто не может ответить на вопросы такого рода – и никто, на самом деле, не хочет ничего об этом знать».
«Я хочу! – возразил Дон. – Должна же быть какая-то причина. Ничто не происходит без причины. Для всего должна быть хотя бы
Арт согласился: «Так мы привыкли думать, так нас воспитали. Но каждый раз, когда случается что-то из ряда вон выходящее, люди пожимают плечами и притворяются, что ничего такого не было. Чудеса, предметы, летающие по комнатам, призраки, привидения, голоса, говорящие со спиритами – мы постоянно слышим о таких вещах. Газеты публикуют новости, люди читают газеты – и возвращаются к повседневным заботам. Я этого не понимаю. Очевидно существует целая неизвестная область знаний, не менее обширная, чем любая научная дисциплина – может быть, даже глубже и разнообразнее общепринятых областей исследования. Но никто не смеет заглянуть в эти глубины. Тысячи так называемых ученых выкапывают древние горшки в Египте и подсчитывают полевых мышей в Афганистане… Почему бы им не заняться тем, что еще никому не понятно? Потому что это слишком сложно или слишком опасно? Может быть, ученые больше всего боятся того, что над ними будут смеяться. Откуда мне знать?»
«Никогда бы не подумала, что ты придерживаешься такого мнения, папа!» – заявила Джина.
«Какого мнения? – спросил Арт. – Я всю жизнь тяжело работал и привык смотреть на вещи с практической точки зрения. Когда я что-то вижу, я хочу знать, чтó именно я увидел и почему. А когда происходит что-то странное, я не пытаюсь обманывать себя и притворяться, что этого не было… Кстати, могу вам кое-что рассказать. Никому еще раньше об этом не говорил. И не хотел бы, чтобы вы сплетничали по этому поводу. Вы меня понимаете?»
«Ничего никому не скажу».
«Я тоже».
«Ладно. Вы знаете, кто такие лозоискатели? Иногда их еще называют „лозоходами“».
«Слышал, – кивнул Дон. – Они ищут грунтовые воды с помощью раздвоенного прутика».
«Вот-вот. Как бы то ни было, у меня много земли. Одни участки хороши для цитрусовых, другие – не подходят. Одна полоса тянется вдоль края пустыни – больше ста пятидесяти гектаров – сухая, как пепелище. Если бы я смог ее орошать, там могло бы что-нибудь расти, но эта земля за пределами ирригационного округа. Однажды мне кто-то сказал про местного лозоискателя, и я его нанял, чтобы он побродил по этой полосе. Лозоискатель прошелся туда-сюда, и в одном месте палка у него в руках стала дрожать и подпрыгивать. Он сначала вроде бы удивился, а потом говорит: «Мистер Марсайл, бурите здесь. Пойдет вода. Она метрах в шестидесяти под землей, и вы сможете выкачивать примерно семьдесят пять литров в минуту». А потом он прибавил: «А если сделать скважину здесь, чуть поодаль, вы найдете нефть. Она залегает глубоко, и скважина обойдется дорого, но здесь много нефти. Очень много».