«Конечно, как вам угодно».

«Папа, я тоже пойду!»

Арт Марсайл кивнул: «Вас никто не тронул. Надо полагать, это не так уж опасно».

II

II

Они задержались у дома Бервиков, чтобы Дон взял фотоаппарат, а затем направились на юг, в сельскую местность, мимо сладко цветущих апельсиновых рощ и тусклых белесых домов. Уже на краю пустыни они стали подниматься на Индейский холм. Дорога петляла в зарослях полыни, одичавшего олеандра и кустарниковых дубков. Впереди, в лучах поздно всходившей луны, показался дом Фрилоков.

«Мрачноватое место, ничего не скажешь», – заметил Арт.

Они повернули на заросшую сорняками подъездную дорогу. «Вот тут мы запарковались, – показала пальцем Джина. – А там развели костер». Фары осветили круглое пятно остывшего серого пепла. Арт остановил машину, включил стояночный тормоз и достал из перчаточного ящика карманный фонарик.

Несколько секунд они молча сидели в темноте, присматриваясь и прислушиваясь. В ночи перекликались сверчки, желтоватый тоскливый полумесяц проглядывал из-за черных кривых ветвей. Арт открыл дверь и выбрался из машины. Дон и Джина последовали за ним. Они прошли на гравийную площадку, бледно-серую в лунном свете. Под ногами скрипели камешки. Они остановились, не желая производить неуместные назойливые звуки.

«Мы сидели тут, – прошептала Джина. – Видишь это окно? Там гостиная».

Они стояли, глядя на темный старый дом. Где-то вдалеке тоскливо и приглушенно лаяла собака. Арт пробормотал: «Насколько мне известно, призраки не являются перед теми, кто нарочно приходит на них поглазеть. Они возникают, когда их никто не ожидает… Пойду посмотрю, чтó там внутри».

Обогнув дом, он приблизился к переднему крыльцу. По всему двору торчали высохшие стебли молочая и перистого лисохвоста, в лунном зареве приобретавшие оттенок старой кости. Джина и Дон стояли у него за спиной. Поднявшись по ступеням, Арт задержался.

Джина и Дон тоже остановились. Через пару секунд Дон спросил: «Вы чувствуете, мистер Марсайл? Что-то холодное и одинокое?»

«Да-да. Нечто в этом роде».

Арт двинулся вперед – на этот раз медленно и осторожно. Ощущение скорби, отчаянного одиночества, сожаления о драгоценных воспоминаниях, потерянных навсегда, становилось все сильнее.

Они зашли внутрь. В комнате было темно. Какое-то мерцание? Красноватый сполох? Хныкающий, всхлипывающий звук? Если даже нечто в этом роде возникло на какое-то мгновение, оно тут же исчезло. Арт глубоко вздохнул.

«Вот так оно и было, – прошептала Джина. – Только гораздо хуже».

Арт включил фонарик. Дон протянул руку: «Вот палка, которую я взял. А здесь висел призрак».