Линч стал грязно ругаться; у Вероны опустились плечи: «Придется засучить рукава и починить его».

Кадеты отлили, обработали, отполировали и установили второй подшипник. Диски продолжали подрагивать и поскрипывать. Тем временем Марс – пятнышко охряного оттенка – мало-помалу приближался к кораблю сбоку. Не полагаясь больше на компьютер, кадеты произвели расчеты и проложили курс вручную. Полученные результаты ненамного, но существенно отличались от показаний компьютера. Кадеты угрюмо посматривали друг на друга.

«Ну, чтó будем делать? – спросил Острендер. – Где-то закралась ошибка. Чем она объясняется? Погрешностью приборов? Мы неправильно рассчитали курс? Или все-таки нас обманывает компьютер?»

Калпеппер тихо произнес: «Так или иначе, мы не врежемся в Марс».

Верона снова осмотрел компьютер: «Не могу понять, почему подшипники не работают… Может быть, сместились их крепления?» Он снял боковую панель корпуса, внимательно рассмотрел кронштейны подшипников и направился к ящику с инструментами.

«Что ты собрался делать?» – поинтересовался Саттон.

«Попробую ослабить крепления со всех сторон. По-моему, проблема именно в них».

«Оставь их в покое! Ты окончательно сломаешь механизм, и у нас больше не будет компьютера».

Верона переводил взгляд с одного лица на другое: «Так что же? Кто вынесет приговор?»

«Может быть, лучше спросить у старого хрыча», – нервно пробормотал Острендер.

«Да-да, конечно! Ты прекрасно знаешь, что он скажет».

«Будем выкладывать карты. Тот, кто откроет туз пик, пойдет к нему спрашивать».

Туз пик достался Калпепперу. Он постучал в дверь капитанской каюты. Генри Белт не ответил. Калпеппер собрался было постучать снова, но передумал и вернулся в кают-компанию.

«Подождем, пока он не покажется сам. Лучше врезаться в Марс, чем будить капитана с его красной книжечкой».

Корабль пересек орбиту Марса, опередив красную планету в ее движении вокруг Солнца. Марс угрожающе приблизился – массивное сферическое небесное тело, одновременно величественное и в то же время какое-то неуклюжее. Все подробности его поверхности были хорошо различимы, но перспектива отсутствовала – невозможно было точно оценить расстояние до планеты и ее размеры на глаз. Вместо того, чтобы описать крутую эллиптическую дугу вокруг Марса и направиться обратно к Земле, корабль повернул по пологой гиперболе и полетел в сторону, все дальше и от Земли, и от Марса, со скоростью, теперь достигавшей почти восьмидесяти километров в секунду. Марс уменьшался сбоку за кормой. Впереди распахнулось неведомое пустое пространство. Солнце заметно сжалось, а искорку Земли нельзя было отличить от звезд. Марс быстро и вежливо удалился; корабль летел к поясу астероидов, одинокий и заброшенный.