Альтиметр показывает 300 метров. Обычно с такой высоты по цвету льда гидрологи могут с достаточной точностью определить его форму и даже толщину. Но сквозь плотный слой тумана разглядеть что-либо невозможно.

Гидрологи по очереди приникают к локатору и по очереди чертыхаются — не так-то просто составить ледовую карту по прибору: озерца талой воды на поверхности льда можно принять за разводья и дать морякам неверные сведения. Нелепов и Зимин пристально вглядываются в экран локатора. Кажется, другого выхода нет туман.

— Идем на снижение, — не то спрашивает, не то приказывает Борис Мазлов, командир самолета. Руки пилотов крепче сжимают штурвал.

— 120, 110, 100 метров… — читает показания альтиметра бортмеханик Константин Борисов. Вокруг по-прежнему туман. Самолет продолжает снижаться.

— Куда лезем? Моторы волной захлестнет. Кому этот риск нужен? — ворчит бортмеханик и продолжает: 45, 40…

— Вижу море, — сообщает гидролог, хватая карандаш: надо скорее нанести на карту обстановку.

Самолет идет над самой водой. Видим, как ветер срывает пену с волн — внизу разводье. Но вот вновь под крылом появляются льды. Гидрологи по пояс высовываются в стеклянный колпак с левого борта машины: когда-то самолет, на котором мы летим, был бомбардировщиком, и рядом с местом штурмана стоял прицел для бомбометания. Сейчас от него осталась лишь колодка, а на рабочем столике вместо карт с указаниями целей для поражения лежит карта ледовой обстановки.

Внизу опять разводье. Закипают пеной волны, будто стадо белых баранов пасется на сказочном голубом лугу.

— Пуд соли на хвосте привезем.

Это замечание механика я воспринял как шутку. Но, действительно, однажды, после бреющего полета над морем, летчики очищали с фюзеляжа морскую соль — штормовой ветер обдавал самолет брызгами.

Полет на такой высоте, конечно, идет вразрез с элементарными летными правилами.

— А что нам прикажете делать? — разводит сильными руками Мазлов.

Мы сидим с ним за низеньким столиком. По-домашнему попыхивает паром чайник на плитке, на столе разложены бутерброды. Идет третий час полета, экипаж по очереди завтракает.

— Разведка по локатору настолько ориентировочна, что не стоит бензина, который мы истратим, — продолжает командир. — А морякам нужны точные сведения. Так стоило ли нам за 10 тысяч километров на Сахалин лететь, чтобы после нашей разведки моряки гадали: пройдут или не пройдут через льды? Хочется столичную марку выдержать. А если полярникам точно правил придерживаться, то нам бы почти и летать не пришлось.

— Ну, а ЧП можно не опасаться, — улыбается Мазлов. — У нас на этот случай все необходимое есть.