Молодежная деревня
В кои-то веки было в здешнем краю болото. И беднякам, жившим поблизости, очень хотелось осушить его. Часто выезжали они на болото, чтобы попытать свое счастье, но всякий раз возвращались домой уставшие и разочарованные. Силы их были слишком малы. Трясина снова и снова поглощала те небольшие участки, которые крестьянам удавалось отвоевать на короткое время у болота. Они по-прежнему жили в нищете и только горевали: «Ах, бедная ты земля, лежишь ты столетиями под водой и спишь. Как было бы хорошо пробудить тебя к жизни — ты б. щедро одарила нас за это».
…Может быть, так будет начинаться когда-нибудь одна из сказок, которая сейчас еще не написана и никем не рассказывается. Но пройдет время, и народ создаст эту сказку.
Такие мысли пришли мне в голову теплым августовским вечером, когда при свете полной луны я проезжала по территории Schüttinsel. Ландшафт напоминал мне скорее Украину, чем Чехословакию: равнина, равнина без конца… Лишь кое-где увидишь деревню или несколько деревьев и маленький крестьянский домик под их сенью. Иногда до слуха доносились звуки скрипки, и их мелодия напоминала, что недалеко Венгрия. Луна светила совсем не так, как это бывает в холмистых или в горных местностях: яркий свет придавал всему слегка оранжевый оттенок. В тот вечер одна молодая крестьянка рассказала мне историю, о которой я хочу поведать всем.
«Мы тоже любим такие вечера, — тихо начала она, обращаясь ко мне. — Но когда мы пришли сюда, к Малому Дунаю, то по вечерам слышали лишь кваканье лягушек. Вокруг господствовало только болото. Местные крестьяне — их здесь было совсем немного — свыклись с мыслью о своей несчастной доле и даже думать перестали о том, чтобы освоить заболоченные луга и озера. Нас. членов Союза молодежи, прямо-таки злило их скептическое отношение к предложению осушить болото. Но вот 4 апреля 1949 года мы приступили к делу.
Нас было восемнадцать человек. Я еще хорошо помню, как мы в первый раз увидели болото и по длинному настилу без перил сбежали с берега к небольшому холмику, неожиданно открывшемуся перед нами. Полуразрушенный пастушеский домик да старый открытый сарай стали нашим пристанищем. Домик был очень тесный, и кое-кто в первую ночь пытался спать на улице, однако комары быстро напомнили, куда мы попали.
Так мы начали осушать болото. С самого начала мы основали кооператив. Но никто ничего не внес: ведь кроме добрых намерений и собственных рук у нас ничего не было. Поэтому соседний госхоз стал нашим шефом. Он дал нам семена и удобрения и производил у нас машинные работы. Мы обещали рассчитаться за все первым урожаем.