Саброн вдруг ощутил всей сущностью едва уловимую, чем — то до боли знакомую магию. Резко обернулся и посмотрел на них.

— Знаешь, кто я? — выкрикнул Алиар, почувствовав его взгляд на себе.

— Кто ты? — Саброн напрягся, копаясь в закоулках своей памяти.

— Я тот самый Тведучи, — Алиар засмеялся, потому что увидел ужас на лице Восьмой Печати. — Да, да, именно мой предок создал твою клетку.

— Не подпускайте его к алтарю! — в панике закричал Саброн, опуская руки и теряя контроль над костяными тварями в небе; драконы тут же воспользовались этим и развеяли в пепел нежить. — Не дайте ему пройти сюда. — Его голос сорвался на визг: — Убейте его. — Он дрожащей рукой указывал на приближающегося мага смерти. — Слышите? Убейте сейчас же!

— Джи — и–им! — Выкрикнули друзья одновременно, появляясь за спиной Саброна.

— Солнышка! — позвал Кассиан. — Вернись ко мне!

Восьмая Печать замер, опустил руки и удивлённо уставился в одну точку перед собой, но тут же гневно зарычал, тряхнул головой и… снова застыл истуканом. А через мгновение все увидели: на алтаре по — прежнему клубилась чёрная дымка, внутри которой стояла Джим. Её огромные испуганные глаза были наполнены слезами. Она удивленно посмотрела на левую руку, на которой цвели цветы жизни, подняла голову и встретилась взглядом с Кассианом.

— Я не могу, — тихо прошелестел её голос. — Прости!

— Нет. Нет! — закричал Алиар, уворачиваясь от посоха лича и нанося ответный удар. Резко ушёл в сторону, пропуская Давира, который тут же нанёс удар своим мечом, и лич рассыпался в прах. — Джим, ты можешь! Борись! Он в твоём теле только с твоего позволения. — Создавалось впечатление, что девушка к чему — то прислушивается. — Джим, сойди с алтаря.

И вдруг она снова исчезла. Раздалось жуткое рычание, и перед ними предстал Восьмая Печать.

— Глупцы! Чего вы добиваетесь? — Саброн смотрел прямо в лицо крылатого демона. — Она умирает, и ты это прекрасно знаешь. Демон, — Восьмая Печать усмехнулся, — смерть уже коснулась тебя, — и он засмеялся.

— Джи — и–м! — Кассиан рухнул на колени, протягивая руки к алтарю. — Я хочу, чтобы ты знала: не станет тебя — не будет и меня. — Сорвал с себя куртку: цветы жизни распускались на плече и заходили на шею, оставалось всего несколько бутонов и лепестков, чтобы рисунок стал полностью завершённым. — Прости, малыш! — Он стал заваливаться вперёд. — Но у меня больше не осталось сил.

— Ка — а–асс, — Айелет бросилась к брату и подхватила его. — Приди в себя! Ты нужен ей. Посмотри на меня. — Ударила по лицу. — У нас есть силы! У нас их много. Возьми мои, — она приложила ладонь к его груди, туда, где находилось сердце, и закрыла глаза.