Самым ужасным во всем этом ужасе было то, что Шиай больше не появлялся.

Конечно, кому нужна девушка, которую прокляли Суачиасы? Никому не нужна. Не то что старшей женой. Или младшей. Ее теперь, наверное, даже во вдовий дом не пустят. Даже рабы, которых в доме дяди Сеуоти было всего пять, сторонились Апони, будто могли заразиться от нее проклятием. Спать ее выгнали под навес, выделив самую старую циновку.

Глядя на звездное небо, которое освещала тонкая Чиа, Апони думала, что во всем этом кошмаре есть кое-что хорошее. Дядя Сеуоти перестал зажимать ее по углам и пускать сальные шуточки в ее адрес.

И от Вишаче она избавилась.

Как знать, какая судьба хуже: молодой уйти следом за отцом или прожить долгую жизнь под старым вонючим казначеем? Если бы Апони предложили выбор, она бы задумалась. Но выбора ей не предоставили.

Более того, утром Литонья принесла весть, что в селение снова приехали Суачиасы. И среди них синеглазый. И он спрашивал про Апони.

Апони закрыла голову руками, будто это могло что-то исправить и от чего-то ее защитить.

А потом пришел мальчик-служка от храма и сказал, что ей необходимо явиться к старшему жрецу Матхотопу. Апони должна прийти на скалу. Ту самую, под которой был погребен ее отец.

Вэнона, которая стала свидетельницей разговора, а она повсюду совала свой нос, злорадно ухмыльнулась и сказала, чтобы Апони сняла свои украшения. Всё равно они ей больше не потребуются. А ее родным пригодятся. Апони сдержала вопрос о том, какое отношение Вэнона имеет к ее родным. Но украшения сняла. Только перед тем как идти на скалу, попросила заглянуть к ее родительскому дому. Служка важно поморщился, но согласился. Апони вытащила из тайника тунху, которую ей подарил Шиай, и сережки — первый подарок отца. Мамы посоветовали спрятать самое дорогое, перед тем как уходить. Теперь Апони их надела. Всю дорогу она сжимала в кулачке тунху и шептала молитву.

Служка довел ее до тропинки на вершину скалы и сказал, что ему подниматься не велено. Апони поднималась на неверных ногах, и кривые ветви норовили зацепить старенькое покрывало, которое дали вчера взамен промокшего.

Скала жреца открылась внезапно. Только она продиралась сквозь заросли, и вдруг перед ней открытое пространство. Вверху скала была вытоптана. Лишь по краям зеленела трава и низкие кустарнички с розовыми цветками. Будто в насмешку, они испускали дурманяще-медовый аромат. Матхотоп стоял почти на краю, к Апони спиной.

— Подойди ближе, — сказал он не поворачиваясь, наверное, услышав, как она поднималась вверх.

Апони подошла. Внизу, среди паутины туманных облаков, открывался бескрайний зеленый мир лесов. У самых ног, изгибаясь, журчала быстрая речка. Крики далеких птиц нарушали тишину.