[6] «Обет на Монмартре», событие, ставшее фактическим началом общества иезуитов, состоялся 15 августа 1534 г. В этот день в часовне на Монмартре Игнасио Лойола и шестеро его товарищей: Петр Фавр, Франциск Ксаверий, Диего Лаинес, Альфонсо Салмерон, Николас Бобадилья и Симон Родригес, приняли обеты целомудрия, бедности и миссионерства в святой земле. Самым старшим из последователей Игнасио было по двадцать восемь. Самому младшему — всего девятнадцать. Самому Лойоле было сорок три года.

[7] Франциск Ксаверий по истине выдающаяся личность. Он сумел найти подход к индусам, китайцам и японцам. Его работы по практике миссионерства открыли путь в Азию огромному количеству священников. Не будь он иезуитом, я бы написала про него отдельный роман))

[8] Надеюсь, читатель понимает, что никакого брата Августина и никакого креста Игнатия Лойолы в природе не существовало;) Во всяком случае, прогрессивное сообщество о них никогда не слышало.

Девятый сон Келли.

Девятый сон Келли.

То, что должно было закончиться кошмаром, закончилось еще большим кошмаром. Дома Апони не обнаружила своей шкатулки с драгоценностями. Когда она рискнула заикнуться об этом дяде Сеуоти, он прошипел, что за все те беды, которые она навлекла на его Дом, потеря шкатулки — это совершенно бесплатно. Для нее. То есть она еще и должна осталась.

Единственной, кого несостоявшийся брак Апони с Вишаче сделал счастливой, была Литонья. Она порхала на своих кривых ногах по двору и около, и каждому встречному, захлебываясь от восторга, рассказывала, что Апони проклята Суачиасами. Какой еще может быть причина того, что боги отказали достопочтенному Вишаче в браке с молодой девушкой? Конечно, они просто хотели защитить его от проклятия в доме.

Удивительно устроены люди. Апони всегда казалось, что никто не обращает на нее внимания. Оказывается, все заметили, как синеглазый Суачиас на четырехногом демоне разговаривал с Апони у тела отца. Тогда он ее и сглазил. Лучше бы из своей божественной палки застрелил. Оказывается, зоркие глаза заметили, как синеглазый Суачиас, единственный, который не излился в женщин селения, лапал Апони на празднике. Люди судачили, что синеглазый — не самый главный, но самый хитрый и опасный из Суачиасов. Вот же Апони не повезло навлечь на себя его внимание!

Вэнона в полный голос, так, чтобы приживалка-племянница слышала, рассуждала, что единственный способ смыть проклятие с Дома — кровь.

Апони думала, что ей было страшно там, у храма.

Нет, там было терпимо.

Страшно было теперь.

Она представляла, как Матхотоп, на которого взглянуть страшно, вольет в нее зелье забвения, и она уйдет следом за отцом. Люди говорили, что судьба тех, кого отдавали богу Суа, была завидна. Но почему-то Апони ее не хотела. Не помогало даже то, что она бесконечно повторяла: женщина должна быть покорна судьбе. Да она согласна, согласна быть покорной судьбе. Судьба у нее просто непокорная какая-то…