Киана открыла глаза и уставилась на колышущиеся колосья, что склонялись над ней. Голые руки и спину колола трава, какая-то букашка ползла по ноге, но тут же убежала, едва Киана пошевелилась. Над головой покружилась белая бабочка, присела на колосок, будто бы передохнуть, и продолжила свое путешествие.

Ничего не понимая, Киана приподнялась и хотела осмотреться, но пшеница была слишком высокой – пришлось встать. Она оказалась посреди золотого злакового поля, что неустанно шумело и шло волнами, которые пускал северный ветер – ее родной ветер. Далеко-далеко на горизонте виднелись горы.

Вокруг только пшеница и ничего больше. Так чудно.

– Где я? – отгибая руками колосья, Киана пыталась выбраться с поля, но ему не было ни конца, ни края. Зато был стог, на который она поспешила забраться.

Возвысившись над золотым морем, Киана обнаружила, что на ней надета ее старая одежда: темная юбка из плотной зеленой ткани и рубашка с красивой вышивкой у ворота. Свои ботинки она не видела сто лет, но не помнила, чтобы они выглядели так хорошо – словно новые. Несмотря на то, что она проснулась, лежа в траве, волосы были причесаны и убраны в хвост, который украшала атласная лента.

– Ничего не понимаю. Это сон?

Киана едва не упала со стога, но все равно продолжала крутиться и высматривать хоть что-то. В поле стояли и другие стога, но кроме них глазу было не за что зацепиться.

– Ау! – Киана сложила руки рупором и закричала. – Кто-нибудь!

– Ты так только полевых мышей распугаешь, – раздался смех позади.

Киана все же упала со стога, но падение получилось довольно мягким. К ней кто-то зашагал на помощь, она слышала. Вот уже этот кто-то протянул крепкую теплую ладонь и рывком поставил на ноги, помогая отряхнуться.

– Спасибо, – Киана вытащила из волос травинку. – Мне показалось, я тут одна…

– Ты никогда не была одна.

Киане помог подняться мужчина в старом темном свитере и потертых брюках, карманы которых всегда были наполнены маленькими сюрпризами. Его густые темные волосы трепал ветер, словно родная мать – ласково и нежно. В этих глазах цвета дубовой коры томился неукротимый дух Севера, что вечно рвется навстречу ветру. Так и он все время рвался куда-то…

– Папа?..

Марк предстал перед Кианой именно таким, каким она его запомнила. С густой щетиной и довольной улыбкой, которая никогда не сходила с его лица, несмотря ни на что. Он не изменился и уже никогда не изменится.

Не веря своим глазам, Киана бросилась к отцу в объятия, не пряча слез. Окруженные шелестом пшеницы и северным ветром, отец и дочь воссоединились. Марк всегда был теплым, словно печь, и мягким, словно одеяло. От него было невозможно оторваться. Да как можно?! Киана уже достаточно подросла, чтобы поравняться с отцом в росте, поэтому могла смело прижаться к его колючей щеке и при этом не танцевать на мысках. Она плакала от счастья и скорби одновременно.