27 Она наблюдает за хозяйством в доме своем и не ест хлеба праздности.
28 Встают дети и ублажают ее, – муж, и хвалит ее:
28 Встают дети и ублажают ее, – муж, и хвалит ее:
29 «много было жен добродетельных, но ты превзошла всех их».
29 «много было жен добродетельных, но ты превзошла всех их».
30 Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы.
30 Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы.
31 Дайте ей от плода рук ее, и да прославят ее у ворот дела ее! (Притч. 31)
31 Дайте ей от плода рук ее, и да прославят ее у ворот дела ее! (Притч. 31)
Элизабет помахала в ответ. Думали ли она, знала ли она тогда в прерии, что это была судьбоносная, счастливая встреча? «Многа сотворил еси Ты, Господи, Боже мой, чудеса Твоя и помышлением Твоим несть кто уподобится Тебе: возвестих и глаголах, умножишася паче числа» (Пс.39:6). А храм, словно корабль, возносился к небу и в солнечном свете золотились и сияли кресты на главах его куполов. Она подняла руку уже для крестного знамения.
«Многа сотворил еси Ты, Господи, Боже мой, чудеса Твоя и помышлением Твоим несть кто уподобится Тебе: возвестих и глаголах, умножишася паче числа» (Пс.39:6).
– Слава Отцу и Сыну и Святому Духу…
Вместо эпилога
Вместо эпилога
Вслед за Сколкзом и Текамсех Крепкая Пантера тоже приехал из Канады навестить своего друга. И это был замечательный летний день, когда они выбрались за пределы Минннеаполиса и, как когда-то в детстве, снова оказались среди леса, неба и переливов солнечных лучей на берегу убегающей вдаль реки.
Они никогда не тратили много слов и теперь тоже, переговорив немного, уже снова молча сидели на травянистом склоне, и струи воды уносились внизу под откосом, и синее небо вставало над этим берегом, великолепное и великое синее небо прерий…
Зеленые травы колосились вокруг, и солнце снова заливало своим светом все того же прежнего капитана с серо-голубыми глазами – стойкого, бестрепетного и молчаливого. Зеленые травы без конца и без края во все стороны снова вставали в памяти, снова шумели в сердце.
«Ничего удивительного», – подумал Текамсех. Нет у его друга прежних капитанских погон, но остался все тот же православный нательный крестик на груди. Все то же. Текамсех теперь знал. Православная вера – это ведь словно у тебя всегда на сердце звенит эта бизонова трава прерий. «Господня земля, и исполнение ея, вселенная и вси живущие на ней…» (Пс.23:1) И все равно, как меняется тогда время, меняются судьбы. А мир лежит во зле и суете, и не знает, и не видит, как восходят рассветы в небо по городским крышам. Дальними, тайными отблесками тех зорь, какие вставали здесь когда-то над прериями. Как и все в этом мире – ведь всего лишь слабые, отдаленные отблески и отсветы другого измерения жизни, где Царство Небесное, уготованное святым, и тьма кромешная и гнев Божий злым.