— Значит, валим отсюда, — скорее себе, чем Тиму сказал сержант. На секунду задумавшись, посмотрел уже на него, — вскрывай шкафы, — указал он на стеллаж с дверцами, — доставай барахло, раздай зрячим, переодевайся сам. Уходим, — крикнул он, заметно повысив голос.

Сняв пост у дальних ворот, приказал пехотинцу и девушке с тёмными волосами готовить незрячих.

Идти к раздевалке пришлось мимо казнённых сержантом людей. Видел их, вспоминал их слова, страх в глазах. Он нисколько не сомневался, что, проснувшись, никто из них не планировал умереть к обеду. Никто и в мыслях не видел, что закончится всё сегодня и именно вот так.

О превратностях судьбы думал Тим и вместе с тем понимал, что лично его чужая и даже невинная смерть уже не трогает так болезненно. Тим много раз желал её себе в минуты отчаяния, особенно в первые месяцы на болотах он жил мечтой закрыть глаза и не проснуться. В то время он с лёгкостью отдал бы свою жизнь ради каждого, мимо кого шёл сейчас. Но всё изменилось: появилась цель, ради которой Тим пожертвовал всем, и даже сейчас, когда надежд на спасение нет, он упорно пытается выжить.

Поток собственных мыслей и чёрствость собственных чувств пугали, однако Тим видел зерно в действиях и даже в жестокости сержанта. Стоявшая перед ним задача, а именно уйти и уцелеть до подхода своих, решалась хоть кроваво, но быстро и эффективно.

Тим считал свои мысли кощунством, но никак не обрывал их цепочку. Получалось так, что истребление всех, кто их видел, это единственный шанс скрыться. Задав себе вопрос, себе же и ответил, что благодарен богу, за то, что ответственность за жизни этих людей легла не на его плечи.

Ещё раз посмотрев на мёртвых, заторопился к стеллажу, но с лестницы, что круто поднималась по стене и уводила на следующие этажи, прозвучал голос.

— Сержант, — кричал Дэй, — в километре от нас дымы и канонада. Смещается в нашу сторону.

Сосед—здоровяк стоял под самым потолком на решётчатом, идущем по стене лестничном пролёте.

— Наши?

— Лычек, прости, не видел, но то, что там драка, гарантирую.

Словно видя, что все остановились, сержант приказал продолжить, а сам поспешил к лестнице.

Вскрывая хлипкие шкафчики, Тим вытаскивал штаны и куртки, сбрасывал на пол. Облачаться в безразмерную робу решил не раньше, чем остальные. Срывая двери, отвлёкся на процессию, которая, неуверенно переставляя ноги, шагала к воротам под предводительством темноволосой. Сверху, торопливо шагая по гулким металлическим ступеням, вниз торопились Дэй с сержантом.

— Отставить, — приказал сержант, — сидим на месте.