Бросив взгляд на одну из проекций, капитан несколько секунд смотрел, как обстрелявшая их орбитальная станция, медленно сдвигаясь к центру города, с трудом отбивается от массированного ракетного обстрела.

— Десант на экране, — вновь пришёл доклад от офицера поста наблюдения.

— Хорошо.

Вырвавшийся из атмосферы десантный катер, сориентировавшись в пространстве, отработал двигателями, толкнув свой тёмный приплющенный силуэт в сторону поджидающего его корабля. Приблизившись к массивной туше идущего над планетой крейсера, песчинка десантного транспорта уравновесила скорость и, дождавшись, когда в корме корабля вспыхнула точка открывшегося шлюза, медленно вплыла внутрь.

Спустя минуты на связь с мостиком вышел старший помощник.

— Капитан, уделите минуту?

— Слушаю, Тэм, что случилось?

— Медблок бьёт тревогу. Прибывший десант доставил пятерых раненых. Один тяжёлый.

— Чем могу быть полезен? — послушав тишину и поняв, что помощник ждёт от него слов, но, не совсем понимая, каких, поинтересовался капитан.

— Очень тяжёлый, без помещения в бокс восстановления он не жилец, нужна ваша санкция.

— Да и Хал с ним, — отмахнулся капитан, — неужели они думают, что я на солдат Вельстова буду ресурс бокса тратить? Там материала на двенадцать сеансов осталось. Сдохнет, туда и дорога.

— Остальные раненые утверждают, что тяжёлый — Сайдонец.

— Мне точно известно, что в первой волне на Сурий высадилась только пехота Вельстова.

— Они со сто третьего транспорта, это тот, что излучением поджарили, там с эвакуацией полная неразбериха. В суматохе мог и наш затесаться.

— Сам он что говорит?

— Ничего, хрипит и харкается кровью, медики дают полчаса от силы.

Тратить бесценный ресурс восстановительного бокса жутко не хотелось. Найти модуль с материалом для восстановления человеческого тела практически невозможно даже за очень большие деньги. Каждый сеанс капитан контролировал лично, и менять жизнь кого-то из своих людей на непонятно кого совсем не хотелось.

С другой стороны, если боец действительно свой и смог выжить на планете, воюя рука об руку с недавними злейшими врагами, да ещё сподвигнуть их вынести себя, почти неживого, то этот солдат, как никто другой, достоин жизни.

— Сам что думаешь? — обратился он к старпому.

— Могу лишь подтвердить, что на нём наша форма.