– Хийя, – произнес за спиной темного хриплый горловой голос, с виду очень спокойный. С виду, поскольку Самаэль услышал в нем столько безумия, что мурашки побежали по его спине.

Рыжий пройдоха повернулся и посмотрел на Даймона. Ангел Разрушения стоял неподвижно, а его лицо было серым, словно пепел.

– Ее звали Хийя, – повторил он.

– Господи! – прошептал Камаэль, резко бледнея.

– Успокойся, старик. – Самаэль медленно поднялся, разводя руки, словно хотел успокоить взбешенного коня. – Лучше ложись. У тебя высокая температура, и ты бредишь. Это все неправда. Галлюцинации, Даймон, все, что ты сейчас видишь.

– Нет, – произнес ангел Разрушения тем своим страшным приглушенным голосом. – Ты лжешь.

Он стоял перед ними высокий, с исхудавшим вытянутым лицом, взлохмаченными волосами, прилипшими ко лбу и вискам. Он был похож на призрак забытого Бога, брошенного в пропасть много веков назад, забывший уже, кем он был и чего хотел. Камаэль, глядя в ошалевшие измученные глаза, не узнавал своего друга, гордого, свирепого Ангела Меча. Это был не Даймон Фрэй, а Абаддон Разрушитель, Уничтожитель Миров, наполовину мертвое существо, которое Бог воскресил для несения миссии смерти. Сейчас он, казалось, излучал тьму, словно голем, созданный из мрака, призрак, у которого осталась только ненависть, отчаяние и тоска по свету. То, что Бог отверг от себя, отбросил как противоположность творения. Словно Антикреатор. Камаэля охватил страх, поскольку внезапно его осенило, почему только Даймон мог воевать против Сеятеля.

Кем бы ни был ангел Разрушения, граф-паладин Преисподней видел, что он умирает. В расширенных черных зрачках уже не отражался Космос, только пустота. Зеленый ободок радужки потускнел. Губы стали белыми, словно мел. На бинтах, что обвивали его грудь, плечи и руки, расползались темные пятна крови. «Это конец, – подумал шокированный Камаэль. – Этого он не переживет».

И Даймон действительно умирал. Он чувствовал это каждым нервом, каждой частичкой своего тела. Одна за другой вселенные падали на него, разбивались, давили, а бывший Ангел Меча не мог понять, почему он еще не упал. В голове звенели слова, что он услышал от Агнца. «Придется тебе умирать многократно, Абаддон. Это твой час. Но плата – кровь, боль и пепелище. Плата. Все ответят. Нет пощады этому миру. Никто не без вины. Ничего нет чистого. Космос – это только куча гнили, выгребная яма. Кровь, слезы и пепелище. Только они останутся, когда он пройдет по миру. Кулак Бога. Ангел Разрушения».

Перед собой он видел глупую перепуганную морду Самаэля, который так кипятился, что же скажет Господу. Интересно, почему сейчас он закрыл рот? Жалкий червяк, которого следует растоптать.