Даймон оскалился.

– Не ври, – сказал он бывшему архангелу, застывшему с руками, поднятыми в успокаивающем жесте. Его голос перешел на низкое рычание. – Это привычка труса. Нет, я не брежу. Я все вижу. Я все знаю.

– Фрэй, – начал Самаэль, – ты тяжело болен. Успокойся и ложись, иначе я буду вынужден дать тебе в морду.

Даймон понимающе усмехнулся.

– Да, – повторил он. – В морду.

Он сжал кулак и ударил Самаэля в лицо. Сила удара подкинула бывшего архангела вверх. Он ударился спиной в перегородку из досок, разнес ее в щепки, перелетел через соседнюю комнату, ударился в стену и упал посреди обломков штукатурки и кирпичей.

Камаэль скривился, видя раздробленную кость, острый конец которой торчал из разорванных повязок на правом предплечье Даймона. Темная кровь потекла вниз, медленно капая с пальцев. Ангел Разрушения не обращал на это внимания. Он повернулся к другу. Его глаза выглядели как дыры от выстрелов.

– О, Кам, – произнес он хрипло. – Даже не пытайся меня остановить. Пусть это тебе даже в голову не приходит.

Он слегка качался на ногах, большой, грозный, окровавленный и безумный, такой страшный, что сердце Камаэля сжалось от печали.

– Даймон, – прошептал он. – Ради Бога, не делай этого, чем бы это ни было. Это ужасно, что она мертва, но ничего уже не сделать.

Она мертва? Через густую тучу лихорадки, ненависти и гнева прорвалась эта беспокойная фраза. Она мертва. Он увидел перед собой золотые смеющиеся глаза, кобальтовые локоны, словно стекающие струи фонтана по спине, расчесанные пальцами ветра, он увидел горгулий, единорогов и платье, голубое, словно озеро. Хийя мертва. Два простых слова впечатались в мозг, словно острие копья, коснулись места, называемого вечностью. Ее больше нет. Она никогда не вернется. И тогда Космос снова рухнул на голову ангела Разрушения, придавил его, смял и принес с собой темноту.

* * *

Габриэль был счастлив. Он знал, что для этого мало причин, но в эту минуту он не хотел думать о будущем. Что ж, дело идет к войне. Значит, такова воля Бога. Он сделает все, что в его силах, чтобы победить. Проиграет – и наступит конец времен? Что ж, значит, такова воля Бога. Самое важное, что вернулся порядок. Самое важное, как его встречали в Царстве. Словно избавителя. Сейчас он мог вздохнуть с облегчением, потому что знал, что хорошо исполнил свой долг и остальные крылатые пойдут за ним, чтобы он ни задумал. Даже на войну.

Трудно поверить, что это все произошло только вчера. Первая ночь в собственной кровати. Первый день в собственном кабинете. К счастью, эти глупые фальшивые регенты не смогли ничего уничтожить. С наслаждением он смотрел на безделушки, мебель, панели. Хорошо вернуться домой. Может, он должен приказать снять порчу и освятить помещение, чтобы нейтрализовать вредное влияние Нитаэля и его банды. «Мысль недурна, но займусь этим позже».