– Дугур, ты знаешь, с кем сейчас разговариваешь?

Галла кивнул.

– Это господин Асмодей, – произнес он равнодушно. – Владелец наибольшей сети казино и борделей в Лимбо и Преисподней, называемый Гнилым Мальчиком, поскольку в водке, цинизме и роскоши пытается утопить одиночество и отсутствие смысла жизни. Мы презираем тебя за это, но склоняем голову перед твоей смелостью, свирепостью и презрением к смерти, Асмодей.

– Надеюсь, что этому ты его не научил, Азазель, – огрызнулся Асмодей.

Начальник разведки Преисподней похлопал его по плечу.

– Идем выпьем вина, чтобы утопить в нем одиночество и отсутствие смысла жизни.

* * *

Фалег, мастер войны, сидел в своей палатке, погруженный в размышления. Глубокая борозда пересекла лоб, создавая параллельную линию с коротко подстриженными черно-стальными волосами. Командир пехоты Царства не ощущал эйфории от войны. Когда-то, когда был еще молод, тогда да. В сердце кипела гордость, сила и жажда битвы, из уст слетали возвышенные уверенные слова, в голове было полно мечтаний о славе, победе и благородной борьбе. С течением лет власть стала невыносимо трудным бременем. От жажды битвы осталась необходимость защиты Царства, от славы – ответственность за идущих в бой солдат, от возвышенных слов – попытка сохранить честь и достоинство. В снах Фалег, мастер войны, видел не победное возвращение, а трупы и кровь. Слишком много трупов и крови.

Снаружи три прибывших легиона ожидали его напутственной речи. А Фалег вместо чести от участия в битве, про которую восторженно шептались как о предсказанной, как о последней, об Армагеддоне, думал о сотнях, тысячах, сотнях тысяч молодых крылатых, лежащих в грязи, лицом в землю, с выпущенными внутренностями, выжженными глазами и переломанными костями.

Но так нужно, если это цена за спасение Царства. За спасение всего, во что Фалег верил и чему посвятил жизнь. Командир пехоты со вздохом поднялся с табурета. Едва он вышел из палатки, его приветствовал радостный рев. Фалег успокоил солдат движением руки.

– Крылатые! – закричал он громко. – Вы готовы умереть за Царство?!

Очередной, еще громче, взрыв энтузиазма. Все были готовы умереть за Царство.

* * *

Одноглазый ворон, Баал Ханан, командир Харап Серапель, ехал вдоль своих отрядов. Черный боевой дракон, которого он оседлал, хрипел и плевался огнем, тараща глаза и пытаясь вырваться из-под контроля, но железная рука наездника крепко держала вожжи. Левую парализованную руку удерживала перевязь из полотна. Над правым плечом, словно личный штандарт, развевалось единственное кожистое крыло, что заканчивалось острыми когтями. Блеск в уцелевшем глазу, прожигающем ряды одетых в черное солдат, был холодным и лишенным эмоций, словно поверхность зеркала.