Зейир скорчил гримасу – он очень старался выглядеть спокойным, однако от его потуг лицо кривилось лишь больше. Сын Дарона ощущал превосходство и мысленно благодарил Раяла за науку держать себя в руках при встрече.

– Я отвоевываю наши владения. Я отвоевывал их, пока тебя не было здесь, пока в тебе нуждался народ. Я отбил Кеирнхелл и другие замки наших врагов, я захватил в плен ублюдка Глейгрима, и если бы твой отец не помешал мне, то я давно бы исполнил приговор. Сам!

– Значит, мой отец тебе мешал…

– Дарон поступал глупо. Он хотел сдаться, закончить войну и думал, что Хагсон поможет ему в этом.

– Да будет тебе известно, дядя, я тоже не желаю воевать.

– Трус! Ты трус, как и мой брат! Это ты унаследовал от него. Даже твоя мать, а она женщина, понимает, что мы должны победить!

– Моя мать ничего не понимает, она лишь следует за теми мужами, что ныне стоят у власти в ее доме.

– Как и положено женщине!

– Я имел удовольствие видеть и других леди. Тех, что уважают себя и имеют свою точку зрения.

– Теперь ты выступаешь в роли защитника женщин? Что дальше – все слабые и обездоленные? Быть может, тебе следует встать с трона и отправиться в Храм? Ты можешь посвятить себя служению и в полной мере будешь помогать нуждающимся.

– Я выступаю на стороне разума и справедливости. – Верд терял терпение и власть над эмоциями. Он жалел, что сейчас рядом нет Раяла – друг мог бы довести Зейира до бешенства в считаные минуты; Верда, и того до сих пор злило спокойствие и отстраненность лорда Глейгрима. – А ты был бы только рад занять мое место и отправить меня в Храм. Я прав, дядя?

– О чем ты говоришь?

Лорд Зейир играл очень плохо, он пытался делать вид, что ничего не понимает, но по его лицу даже глупец смог бы уяснить, чего желает Флейм на самом деле.

– Почему ты хочешь продолжать войну? В этом нет необходимости. Мы отправим Хагсона Глейгрима к его брату. Я переговорю с Раялом, он также не желает продолжать сражения.

– Так ты теперь еще и якшаешься с врагами?!

– У нас было много времени, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Мы узнали, что нас подставили. И нас, и наших соседей – виноват кто-то другой, тот, кому был выгоден конфликт.

– Ты превзошел моего брата, племянник! Трус, друг врагов, что еще мне следует о тебе узнать? Ты не достоин править Династией!

– То есть достоин ты? В самом деле? С каких это пор братоубийца стал у народа в почете?

Зейир, что готов был броситься на племянника и силой стащить его с трона, замер на месте. Он испугался, впился пальцами в полы оранжевого пыльного кафтана и произнес подрагивающим голосом: