Наемник удивленно приподнял брови. Дотрагиваться до августейших особ нельзя ни при каких обстоятельствах — особенно таким как он. Но правитель дал разрешение, а потому Серафим, поколебавшись немного, сделал, как было сказано.

Легкое соприкосновение ладоней будто рассекает истончившуюся, ставшую почти неразличимой ауру беловолосого, проникает сквозь нее, как пузырьки воздуха просачиваются сквозь толщу воды.

То были странные, новые ощущения: прикосновение сильфа давало ему власть. Какую-то непонятную, пугающую, неизвестно где заканчивающуюся власть.

Почувствовав нерешительность провожатого, лорд Эдвард переплел холеные пальцы с пальцами ювелира, так что эту сцепку теперь непросто было разорвать.

— Попробуй снова, — спокойно велел он. — Отпусти страх и войди глубже в состояние концентрации. Даже если бы хотел, сейчас я не смогу помешать тебе. Наверное, ты единственный в целом мире, кто не воспользуется этим в своих целях.

Справедливость сказанного Себастьян почувствовал и сам — в теле мага почти не осталось энергии. Развенчанный лорд был беззащитен и уязвим, и полностью зависел от опеки спутника. Многие нашли бы какие-то выгоды в теперешнем положении ювелира… но он был бескорыстен и действительно хотел лишь сделать остаток этого непростого дня чуть легче для правителя. Золото и власть, дополнительные условия и шантаж, грязные игры, чтобы потешить тщеславие — ничто подобное не интересовало Серафима.

Да и что-то подсказывало ему, что не стоит самонадеянно заигрывать с огнем.

Обратившись к своей внутренней сущности, сильф обрел особое зрение. Отсвечивающий нездешней зеленью взгляд без затруднений проник в израненное болью сознание белого волка — и взял его под контроль.

Лорд Эдвард не то что не воспротивился этому, кажется, даже с готовностью откликнулся на слабую попытку контакта — в тот же миг сердца их соединились, и чужая боль захлестнула сильфа.

Это было похоже на ментальный контакт в девятой башне, только теперь балом правил он сам. Не ожидая столь впечатляющего результата, ювелир едва не отдернул руку, но сумел удержаться от слишком сильного рывка. Сцепка пальцев оказалась прочна, и Серафим, вздохнув, успокоил дыхание и раскрыл свои глаза внутрь.

Словно горное озеро, сердце стража было полно боли. Боли было много — слишком много, чтобы пытаться вычерпать озеро до дна. Такова природа ментального истощения, самого страшного кошмара заклинателей. Мало кто способен пережить это травматичное состояние.