Точнее, не рождались в привычном смысле этого слова, а высвобождались из временной оболочки.

Паразитирующий плод рос, питаясь жизненными соками и энергией матери, постепенно выпивая её досуха. Формирование нового организма протекало медленно, гораздо медленнее, чем обычно. Все эти дни избранная пребывала в особенном состоянии, похожем на глубокий сон, и не приходила в себя до конца. Время для нее словно растягивалось, затормаживалось. И, поскольку новый дракон, который появлялся в результате на свет, представлял собой всё ту же сущность, ту же самую личность, требовались долгие годы летаргии, чтобы процесс передачи всей без исключения информации от умершего сознания к переродившемуся, завершился.

Конечно, теоретически ящеры могли вступать в связь с себе подобными. Лорд Эдвард не сомневался, что прежде такое случалось, и нередко, ведь старейшая раса должна была как-то выживать, пока в мир не пришли последующие народы. На которых, как выяснилось, можно было беззастенчиво паразитировать.

И не зря, наверное, ходили красивые легенды про драконью любовь, единственную в жизни, чистую, бескорыстную и жертвенную любовь, которая в сегодняшние дни, в силу редкости, стала синонимом несуществующего.

Как считалось, драконы не имели явственно выраженного пола.

Однако дух их, вероятно, всё же тяготел несколько больше к одной из двух сторон энергии, по своему выбору воплощаясь в мужской или женской ипостаси, предпочитая говорить о себе в определенном роде. В древних трактатах упоминалось также, что дракон, принимающий женскую суть, однажды должен был добровольно отказаться от жизни, чтобы дать её потомству.

Зная безграничный эгоцентризм современных ящеров, представить такое было крайне сложно.

…Когда же процесс перерождения был наконец завершен, дракон попросту стряхивал с себя тонкую высохшую шелуху материнского тела и открывал свои золотые глаза. По внутреннему ощущению, для самого ящера от момента смерти до момента нового рождения проходил всего один миг.

Однако он был голоден! очень голоден.

По природе своей драконы считались всеядными и, так или иначе, могли приспособиться к любым условиям существования. Но чем грубее была пища, тем хуже она усваивалась и меньше могла насытить их.

Наилучшим образом ящерам подходили тонкие энергетические субстанции — эмоции. Сильные и искренние всплески эмоций, которыми удавалось подпитаться, надолго пополняли запасы жизненных сил. Способные на глубокие переживания люди всегда привлекали внимание драконов, примерно так, как привлек бы окровавленный кусок мяса голодного лесного хищника.